Белорусская Лениниана: с XVI века до наших дней

Любой гость белорусской столицы, прибывающий в Минск поездом и спускающийся на Привокзальной площади в метро, попадает на станцию «Площадь Ленина». Именно отсюда, хотя она и не была конечной, 30 июня 1984 года отправился первый поезд Минского метрополитена. Примечательно, что, несмотря на свое сверхидеологическое для того времени название, эта станция в архитектурном отношении — одна из самых скромных в нашей подземке. Здесь все дышит лаконичностью и отсутствием декоративных элементов — впрочем, возможно потому, что замысел и преследовал подчеркнуть скромность вождя. И интернационализм его идей: «Площадь Ленина» построена по минскому проекту, но облицована иркутским и уральским мрамором.

Второй выход с этой станции ведет на площадь Независимости, на которой вождь монументально замер перед фасадом Дома Правительства 7 ноября 1933 года. В годы оккупации этот памятник был разрушен, но в апреле 1945-го был заново отлит на ленинградском заводе «Монументскульптура» — и к празднованию 1 Мая 1945 года вновь установлен на прежнем месте. 

Вообще же в нашей стране на сегодня имеется порядка 240 памятников Ленину из более чем 6 тысяч, расставленных по всему миру. При этом одна из первых (если не первая) в СССР скульптура вождя, установленная еще при его жизни, появилась именно в Беларуси — в 1922 году в поселке Краснополье, что на Могилевщине. Будучи деревянной, она не сохранилась. А единственный довоенный ленинский монумент, уцелевший в Минске до наших дней, стоит с 1936 года на территории городской клинической больницы № 3 имени ­Клумова — у стадиона ­«Динамо».

Любопытно, что сам Владимир Ленин на белорусской земле не бывал, если не считать посещение им в сентябре 1895 года города Вильно для встречи с местными социал-демократами. За пределы России он выезжал и возвращался в нее через балтийские и скандинавские страны. Тем не менее ленинских мест в БССР появилось и остается по сей день немало. В Ленинском районе Минска с рождения живет автор этих строк, одноименные административно-территориальные единицы есть в Бобруйске, Бресте, Гродно и Могилеве. В Витебске и Гомеле таких районов нет, но есть названные именем Ильича улицы и площади. Кроме того, Ленино — название сел Бобруйского, Горецкого, Добрушского районов, Ленинск — села Белыничского, Брагинского и Осиповичского, ­Ленинский — ­Жабинковского, Краснопольского и Минского районов. И список этот далеко не полный, а всевозможным предприятиям и хозяйствам имени Ленина и вовсе нет числа. Кстати, в Горецком и Слуцком районах в Ленино еще при жизни вождя переименовали деревни с названием Романово, ассоциировавшимся с царской династией. А вот открывшийся в 1978 году в Минске Дворец культуры железнодорожников, официально названный «имени Ильича», стал предметом иных ассоциативных шуток: Генеральным секретарем ЦК КПСС в то время был Леонид Ильич Брежнев.

При всей неоднозначности нашего исторического прошлого Беларусь не спешит с избранным соседями процессом декоммунизации — и на то есть немало исторических же оснований. Ведь среди тех, кто в 1917-м брал Зимний дворец в Петрограде, были и белорусы. Даже на легендарном крейсере «Аврора», подавшем сигнал к штурму, 75 из 570 человек экипажа были выходцами из Беларуси. А почетное поручение революции — доложить Ленину о падении Зимнего — выполнил крестьянин-бедняк из деревни Сокольничи Кричевского уезда Адам Иванович Попель. Первое же ленинское упоминание о наших землях относится к 1895 году, когда в своей ранней работе «Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих на фабриках и заводах» ­25-летний Ульянов отметил распространение этого закона и на Гродненскую губернию.

Столетие символа

Несмотря на то что самый известный минский памятник основателю Советского государства появился в 1933 году, исторически он скоро отметит… свое столетие. Дело в том, что на нем пластически изображено выступление вождя, прозвучавшее 5 мая 1920 года перед частями Красной Армии, отправлявшимися на Западный фронт. Туда, где перелом в советско-польской ­войне привел к повторному провозглашению БССР.

МНЕНИЯ

Игорь Марзалюк, депутат Палаты представителей, член-корреспондент НАН, доктор исторических наук:

— В мире было два теоретика права наций на самоопределение — президент США Вудро Вильсон и председатель Совнаркома Владимир Ленин. Интересен тот факт, что Антон Иванович Луцкевич, бывший в свое время одним из патриархов белорусской возрожденческой политики и даже премьер-министром БНР, в своих поздних работах довольно высоко оценивал роль и значение Ленина. И считал, что ленинская национальная политика была мудрее, прозорливее и более демократичной, чем приоритеты, озвученные Вильсоном.

Владимир Егорычев, доцент кафедры истории Беларуси Гродненского госуниверситета имени Янки Купалы, кандидат исторических наук:

— Были те, кто ненавидел Ленина, как Бунин, Гиппиус. Были те, кто принял его как избавление, — Блок, Брюсов, Есенин, Шолохов. Но даже те крупные личности, что ненавидели Октябрь, вовсе не считали, что происходит нечто тривиальное, доктринерское. Даже большая часть эмиграции приняла советский строй. По личной судьбе — в эмиграции, а как судьбу народа — признали. Это был исторический выбор ХХ века, а вынашивал его весь народ, все оппоненты и противники.

Александр Петрунников, пенсионер, Барановичи:

— Многовековые споры о роли личности в истории так и не привели к единому мнению. Существует множество доказательств развития мира по объективным законам. Но не менее серьезно аргументируется противоположная точка зрения, согласно которой только отдельные личности оказывают решающее влияние на прогресс и цивилизацию. Великий английский драматург Бернард Шоу, оценивая роль Ленина в мировой истории, писал, что западная цивилизация начинает разлагаться. Ленин же в своей стране построил систему, которая преодолевает крах цивилизации. 

osipov@sb.by