Вячеслав Степин о том, почему философия должна становиться практической наукой и почему она касается каждого из нас
21.10.2017 08:06:00
Одним из самых ярких и глубоких на первом белорусском философском конгрессе было выступление академика РАН Вячеслава Степина — основоположника минской методологической философской школы. Это надо было видеть, как после доклада Вячеслава Семеновича к нему выстроилась очередь седовласых профессоров и докторов наук, которые назывались его учениками. Вячеслав Степин в философии — это как Туполев в самолето–, а Форд в автомобилестроении: на его крыле и по его проложенной философской колее до сих пор «катят» новые ученые, составляя все вместе то, что называется белорусской философской традицией. А в целом в общем–то и мировую традицию, так как философия не делится на большую и малую, все философские традиции равноценны.
фото Сергея Лозюка
Дух Просвещения не просто живет в Беларуси, как сказал один из выступающих. Этот дух пронизывает все сферы общественной жизни, начиная от создания экономики знаний и заканчивая поиском новых путей развития.
Вячеслав Степин обосновал, почему именно сейчас философия должна становиться практической наукой и почему она касается каждого из нас. Об этом наша беседа на полях конгресса.
— Вячеслав Семенович, вы назвали свой доклад «Кризис современной цивилизации и проблемы объединяющих ценностей». О кризисе цивилизации сегодня много говорят и пишут, но возникает вопрос, в чем он проявляется и как его преодолеть...
— Глобальные кризисы порождены особым типом цивилизационного развития. Я называю его техногенным, учитывая, что в его основе лежит ускоряющийся научно–технологический прогресс, определяющий экономический рост и изменение человеческих коммуникаций.
Первоначально он реализовался в странах Запада (Европе и Северной Америке), которые, обгоняя в своем развитии общества традиционалистского типа, оказывали на них возрастающее давление. В результате традиционные общества, осуществляя догоняющие модернизации, постепенно переходили на путь техногенного развития. Этот путь дал человечеству множество достижений, но он породил глобальные кризисы — экологический и антропологический, дальнейшее обострение которых может привести к деградации биосферы и даже к сценариям уничтожения человечества.
Нужно прямо сказать, что идеалы современного общества потребления, утвердившиеся в развитых странах Запада и определяющие развитие мирового рынка, стимулируют обострение главных глобальных кризисов. Еще в середине прошлого столетия американский аналитик и идеолог рынка Виктор Лебов писал, что для ускоренного экономического роста потребление должно стать образом жизни, ритуалом, обеспечивающим престиж личности, что нужно научить людей быстро менять вещи, изнашивать, портить, заменять их более модными с возрастающей быстротой. Нетрудно видеть, что современная экономика общества потребления реализовала эту программу.
Известный футуролог и философ Эрвин Ласло в книге «Макросдвиг» справедливо отмечал, что это — путь к ускоряющемуся загрязнению среды и к экологической катастрофе.
Современные стратегии экономического роста создают условия и для углубляющегося антропологического кризиса. Сегодня уже никого не удивляет подход к человеку как к товарной единице, стоимость которой может варьироваться от стоимости его рабочей силы до стоимости его отдельных органов, потенциально пригодных для трансплантации.
Монетарный подход, присущий экономике современного глобального рынка, определяет человека и его способности как человеческий капитал. В таком измерении человек предстает прежде всего как средство и предмет, свойства которого могут быть полезны в той или иной области деятельности и социальных отношений.
В свое время Маркс подчеркивал, что подлинно человеческие отношения основаны на том, что за ум платят умом, за дружбу дружбой, а за любовь любовью. Но когда все качества человека превращаются в товары, имеющие денежный эквивалент, то за ум можно платить деньгами, за дружбу деньгами и за любовь тоже деньгами. Но, покупая эти качества, человек их не приобретает, он их утрачивает.
В середине прошлого столетия эти идеи Маркса были акцентированы Франкфуртской школой при анализе процессов отчуждения в условиях современного капитализма. Г.Маркузе применил для характеристики кризиса человека в зарождающемся обществе потребления понятие «одномерный человек». Я вижу в этом одно из проявлений антропологического кризиса.
— На конгрессе говорили о проблемах, которые порождены самим техническим прогрессом. Как вы оцениваете в этом контексте проблематику антропологического кризиса?
— Одним из его проявлений являются ускорившиеся мутации генетического кода человека, вызванные загрязнением окружающей среды. Возникают мутации, разрушающие геном человека. Есть великие достижения медицины, которые открывают пути к их изменению. Многое может дать генетическая инженерия. Но здесь открываются и новые опасности. Опасность начать манипуляцию с генетическим кодом человека и готовить нового человека взамен старого, который несовершенен. Есть целое направление, оно обозначено как трансгуманизм. Это выход за пределы гуманизма. Оно ставит задачу сконструировать новое мыслящее существо, которое уже и человеком не будет. Это будет постчеловек, который выйдет на просторы Вселенной завоевывать миры, а наша планида состоит в том, чтобы дать импульс этому развитию. По существу программа трансгуманизма — это путь к уничтожению человека. В этом опасность современных технологий, если мы их не поставим под гуманистический контроль. Нужна социально–гуманитарная экспертиза. Если этого не делать, если не выбирать те направления развития, которые соответствуют идеалу сохранить биосферу, жизнь на Земле, сохранить человека как часть этой биосферы, возможны самые катастрофические сценарии.
И, наконец, одно из проявлений антропологического кризиса связано с усиливающимся давлением на человека усложняющихся в ходе развития социальных структур. Ускорение темпов социальной жизни требует адаптации к многообразию и быстрой смене социальных ситуаций. Многие люди не справляются с этой задачей. Депрессии сейчас вышли на одно из первых психических заболеваний в мире.
— Возникает вопрос о новой стратегии развития?
— Новая стратегия должна способствовать выходу из глобальных кризисов.
Есть все основания полагать, что такого рода стратегии могут означать переход к новому типу цивилизационного развития — третьему по отношению к традиционалистскому и техногенному. А это, в свою очередь, предполагает формирование новой матрицы ценностей, соответствующей идеалу сохранения биосферы и человечества. Ее началом могут стать точки роста новых ценностей, возникающие в современной техногенной культуре.
Такие точки роста уже можно зафиксировать. Идея ускоряющегося прогресса сегодня трансформируется в идею устойчивого развития. Меняется представление о природе как о поле для преобразующей деятельности, своего рода кладовой ресурсов. Согласно современной науке окружающая нас природная среда предстает как живой организм — биосфера, в которую мы включены и с законами развития которой мы должны каждый раз соизмерять свою деятельность.
— У нас в стране принимают модель устойчивого развития, Президент в ООН предложил ее к совместному развитию с другими странами. Но другие страны Европы, Америка — они примут эту концепцию?
— Идеал устойчивого развития многие принимают, но сценарии его реализации видят по–разному. Это цель, к которой надо двигаться. И не только в рыночном смысле — что скажет вам рынок: это мне нужно, а это не нужно. Придется думать, как ограничить диктат рынка. Как по–новому устроить систему воспитания, чтобы обеспечить духовное развитие человека. Это сейчас основная задача, которая стоит прежде всего перед государством.
— Вы еще говорили в своем докладе про информационное насилие...
— Это важный вопрос — вопрос о власти. Современное развитие модифицирует социальные институты. Еще Черчилль говорил, что демократия имеет множество изъянов, хотя лучше ее человечество пока не изобрело. Но сегодняшние возможности информационного программирования человека доходят до такого уровня, что людям навязывают только одну точку зрения, которая идет от скрытых политических структур. Обратные связи между обществом и властью разрушаются.
Сейчас все говорят о новом Средневековье. Возникает скрытая аристократия, которая даже не позиционирует себя, но исподволь управляет обществом. Появляются некие группы людей, которые могут продлить себе жизнь, используя достижения современной медицины, они богаты, и возможности у них большие, и детям могут дать элитное образование. Они и будут управлять обществом. Их интересы будут навязываться через все средства массовой коммуникации, которые будут программировать людей. Если ты человек–альфа и принадлежишь к этому сословию, тогда имеешь все.
— Поэтому, говоря о новой стратегии развития, вы называете философию практической наукой?
— Да, это действительно так. В переломные эпохи, когда меняется тип цивилизационного развития, необходим поиск новых ценностей. Ценности — это своего рода генетика общества. Философия как раз и занимается поиском новых ценностей. Тех, которые определят будущее развитие.
— Спасибо за беседу.
romanova@sb.by
фото Сергея Лозюка
Вячеслав Степин обосновал, почему именно сейчас философия должна становиться практической наукой и почему она касается каждого из нас. Об этом наша беседа на полях конгресса.
— Вячеслав Семенович, вы назвали свой доклад «Кризис современной цивилизации и проблемы объединяющих ценностей». О кризисе цивилизации сегодня много говорят и пишут, но возникает вопрос, в чем он проявляется и как его преодолеть...
— Глобальные кризисы порождены особым типом цивилизационного развития. Я называю его техногенным, учитывая, что в его основе лежит ускоряющийся научно–технологический прогресс, определяющий экономический рост и изменение человеческих коммуникаций.
Первоначально он реализовался в странах Запада (Европе и Северной Америке), которые, обгоняя в своем развитии общества традиционалистского типа, оказывали на них возрастающее давление. В результате традиционные общества, осуществляя догоняющие модернизации, постепенно переходили на путь техногенного развития. Этот путь дал человечеству множество достижений, но он породил глобальные кризисы — экологический и антропологический, дальнейшее обострение которых может привести к деградации биосферы и даже к сценариям уничтожения человечества.
Нужно прямо сказать, что идеалы современного общества потребления, утвердившиеся в развитых странах Запада и определяющие развитие мирового рынка, стимулируют обострение главных глобальных кризисов. Еще в середине прошлого столетия американский аналитик и идеолог рынка Виктор Лебов писал, что для ускоренного экономического роста потребление должно стать образом жизни, ритуалом, обеспечивающим престиж личности, что нужно научить людей быстро менять вещи, изнашивать, портить, заменять их более модными с возрастающей быстротой. Нетрудно видеть, что современная экономика общества потребления реализовала эту программу.
Известный футуролог и философ Эрвин Ласло в книге «Макросдвиг» справедливо отмечал, что это — путь к ускоряющемуся загрязнению среды и к экологической катастрофе.
Современные стратегии экономического роста создают условия и для углубляющегося антропологического кризиса. Сегодня уже никого не удивляет подход к человеку как к товарной единице, стоимость которой может варьироваться от стоимости его рабочей силы до стоимости его отдельных органов, потенциально пригодных для трансплантации.
Монетарный подход, присущий экономике современного глобального рынка, определяет человека и его способности как человеческий капитал. В таком измерении человек предстает прежде всего как средство и предмет, свойства которого могут быть полезны в той или иной области деятельности и социальных отношений.
В свое время Маркс подчеркивал, что подлинно человеческие отношения основаны на том, что за ум платят умом, за дружбу дружбой, а за любовь любовью. Но когда все качества человека превращаются в товары, имеющие денежный эквивалент, то за ум можно платить деньгами, за дружбу деньгами и за любовь тоже деньгами. Но, покупая эти качества, человек их не приобретает, он их утрачивает.
В середине прошлого столетия эти идеи Маркса были акцентированы Франкфуртской школой при анализе процессов отчуждения в условиях современного капитализма. Г.Маркузе применил для характеристики кризиса человека в зарождающемся обществе потребления понятие «одномерный человек». Я вижу в этом одно из проявлений антропологического кризиса.
— На конгрессе говорили о проблемах, которые порождены самим техническим прогрессом. Как вы оцениваете в этом контексте проблематику антропологического кризиса?
— Одним из его проявлений являются ускорившиеся мутации генетического кода человека, вызванные загрязнением окружающей среды. Возникают мутации, разрушающие геном человека. Есть великие достижения медицины, которые открывают пути к их изменению. Многое может дать генетическая инженерия. Но здесь открываются и новые опасности. Опасность начать манипуляцию с генетическим кодом человека и готовить нового человека взамен старого, который несовершенен. Есть целое направление, оно обозначено как трансгуманизм. Это выход за пределы гуманизма. Оно ставит задачу сконструировать новое мыслящее существо, которое уже и человеком не будет. Это будет постчеловек, который выйдет на просторы Вселенной завоевывать миры, а наша планида состоит в том, чтобы дать импульс этому развитию. По существу программа трансгуманизма — это путь к уничтожению человека. В этом опасность современных технологий, если мы их не поставим под гуманистический контроль. Нужна социально–гуманитарная экспертиза. Если этого не делать, если не выбирать те направления развития, которые соответствуют идеалу сохранить биосферу, жизнь на Земле, сохранить человека как часть этой биосферы, возможны самые катастрофические сценарии.
И, наконец, одно из проявлений антропологического кризиса связано с усиливающимся давлением на человека усложняющихся в ходе развития социальных структур. Ускорение темпов социальной жизни требует адаптации к многообразию и быстрой смене социальных ситуаций. Многие люди не справляются с этой задачей. Депрессии сейчас вышли на одно из первых психических заболеваний в мире.
— Возникает вопрос о новой стратегии развития?
— Новая стратегия должна способствовать выходу из глобальных кризисов.
Есть все основания полагать, что такого рода стратегии могут означать переход к новому типу цивилизационного развития — третьему по отношению к традиционалистскому и техногенному. А это, в свою очередь, предполагает формирование новой матрицы ценностей, соответствующей идеалу сохранения биосферы и человечества. Ее началом могут стать точки роста новых ценностей, возникающие в современной техногенной культуре.
Такие точки роста уже можно зафиксировать. Идея ускоряющегося прогресса сегодня трансформируется в идею устойчивого развития. Меняется представление о природе как о поле для преобразующей деятельности, своего рода кладовой ресурсов. Согласно современной науке окружающая нас природная среда предстает как живой организм — биосфера, в которую мы включены и с законами развития которой мы должны каждый раз соизмерять свою деятельность.
— У нас в стране принимают модель устойчивого развития, Президент в ООН предложил ее к совместному развитию с другими странами. Но другие страны Европы, Америка — они примут эту концепцию?
— Идеал устойчивого развития многие принимают, но сценарии его реализации видят по–разному. Это цель, к которой надо двигаться. И не только в рыночном смысле — что скажет вам рынок: это мне нужно, а это не нужно. Придется думать, как ограничить диктат рынка. Как по–новому устроить систему воспитания, чтобы обеспечить духовное развитие человека. Это сейчас основная задача, которая стоит прежде всего перед государством.
— Это важный вопрос — вопрос о власти. Современное развитие модифицирует социальные институты. Еще Черчилль говорил, что демократия имеет множество изъянов, хотя лучше ее человечество пока не изобрело. Но сегодняшние возможности информационного программирования человека доходят до такого уровня, что людям навязывают только одну точку зрения, которая идет от скрытых политических структур. Обратные связи между обществом и властью разрушаются.
Сейчас все говорят о новом Средневековье. Возникает скрытая аристократия, которая даже не позиционирует себя, но исподволь управляет обществом. Появляются некие группы людей, которые могут продлить себе жизнь, используя достижения современной медицины, они богаты, и возможности у них большие, и детям могут дать элитное образование. Они и будут управлять обществом. Их интересы будут навязываться через все средства массовой коммуникации, которые будут программировать людей. Если ты человек–альфа и принадлежишь к этому сословию, тогда имеешь все.
— Поэтому, говоря о новой стратегии развития, вы называете философию практической наукой?
— Да, это действительно так. В переломные эпохи, когда меняется тип цивилизационного развития, необходим поиск новых ценностей. Ценности — это своего рода генетика общества. Философия как раз и занимается поиском новых ценностей. Тех, которые определят будущее развитие.
— Спасибо за беседу.
romanova@sb.by