Александр Лапотентов - о феномене СПК «Колхоз «Родина», рентабельности говядины и системе бонусов в хозяйстве
30.07.2020 08:55:00
Сергей МИХОВИЧ
Председатель СПК «Колхоз «Родина» Белыничского района Александр Лапотентов отвечает на вопросы главного редактора «СГ»
Одним хозяйством Александр Лапотентов руководит 39 лет! С одним и тем же названием — колхоз «Родина». Подобное постоянство умножается не только многолетней стабильностью экономического и социального развития, но и системными шагами дальнейшего прогресса. По сути, на 10 тысячах гектаров земли мы имеем дело с идеальным образцом гармонии в сельском хозяйстве, где на первом месте человек-крестьянин, его интересы и уклад. На это прежде всего обращал внимание Президент, когда посещал в 2018 году СПК «Колхоз «Родина».
— Уважаемый Александр Михайлович, давно мечтал встретиться с вами для знакомства и серьезного разговора. Начнем с… везения. Как вы считаете, кому больше повезло: вам с Белыничским районом и людьми или местным крестьянам с вами? Почему спрашиваю? В районе, я уже не беру область, достаточно ведь сельхозпредприятий, а такого, как «Родина», нет и близко… В чем и чей тут феномен?
— В 25 лет принял колхоз, который абсолютно не имел кормов, даже страшно сегодня вспоминать. Повезло, что я зоотехник по образованию, надо было одновременно спасать и людей, и животных… Возможно, кем-то сверху предопределено, что начал с создания коллектива. Пожалуй, это был очень точный и правильный ход. Горжусь тем, что я есть у моих колхозников, а еще больше, что они есть у меня. Мы смогли в итоге все это создать! Из всех высоких показателей самое дорогое для меня — наши люди. И в этом отношении на 100 процентов солидарен с нашим Президентом, который говорит, что очень важна технологическая и трудовая дисциплина. Без этого не стоит браться за серьезное дело. Мы в «Родине» абсолютно пришлись ко двору друг друга — председатель и коллектив. К тому же я чисто крестьянский хлопец, сам местный, рос в многодетной семье, где девять детей, и только один — сельхозник. Поступал в авиационное училище, но с неба упал на землю. Ни о чем не жалею и готов повторить свой путь.
И вот еще что люблю говорить: 90 процентов колхоза — выпускники наших школ. Не каждый, пожалуй, может похвастать такой статистикой. Практически идеальная картина: родители знают, куда идут их дети, а дети знают, в каких условиях и где работают их родители. Из 300 членов колхоза — 94 комсомольцы, как я их называю, молодые люди до 35 лет.
Это перспектива колхоза. Не только молодежь, а целые семьи молодые. Это люди с глубокими корнями, а не «бегунки». И такие, правда, есть, но их крайне мало: 6—8 человек за год уходят. Считаю, это нормально, есть разные на то причины, да и Лапотентов не такой гладкий, как кажется. Но всегда при приеме в колхоз спрашиваю: «Наши условия игры знаете?» — «Знаем…»
С детства считаю: для того чтобы у человека когда-нибудь что-нибудь отнять, ему надо сначала что-то дать. Молодежь приходит, им говорю, что сначала прояви себя, покажи, на что способен, пусть сначала в ущерб себе, а потом уже требуй. Даже на себя этот принцип примеряю, только уже с высоты прожитых и отработанных лет: вот теперь я могу на что-то рассчитывать. Когда люди мне поверили и проверили.
Кстати, мы достигли в своем колхозе такого уровня демократии, что мы и бороны не покупаем без совета с ними. Трактор надо — собираю механизаторов: «Какой будем покупать, хлопцы?» Мы можем выбирать, материальная возможность дает эту свободу: приобрести в колхоз, скажем, «Полесье» или «Ягуар», понимаете. Три недели назад купили зерноуборочный комбайн — такой в СНГ пока только один, наш! Подобные модели у нас уже есть, по 10 лет отработали и стоят, как игрушки. Но этот — космический корабль! У поставщиков спрашиваю: «А что комбайнеру в нем делать?» — «Заводить и глушить, все остальное он сделает сам». Дорого? Да! А с другой стороны, это сорок дней работы колхоза с молоком. И только. Но этот чудо-комбайн может дать в день 800—900 тонн зерна, наши КЗС не справятся, и ему нужны поля и по контуру, и по урожайности соответствующие — вот в чем уже проблема…
Откуда у нас деньги?
Хороший вопрос. Он очень интересовал и Леонида Константиновича Зайца в бытность его министром. Как-то в выходной звонит: «Я приеду». Приехал, и первый вопрос: «Скажите, почему у вас есть деньги, производство, зарплата?» Я по пунктам все и разложил.
Первое. Над нами много руководителей, и все дают указания, что и где сеять, как доить и кормить скот. Я всех слушал внимательно и с почтением, но делал так, как считал правильным. Не может один человек все знать! У меня есть инженер, я ему доверяю его проблемы, но уже в зоотехнии могу настаивать на своем. Одному чиновнику сказал, что вы даете указания, мы их в спецтетрадь заносить будем под роспись. По осени посмотрим, есть ли эффект. И мы же колхоз, решим на правлении: отдать из прибыли чиновнику процент, имеем полное право. Ну а если эффекта нет, а только убыток, мы его точно так же пропорционально разделим… Чиновник тот не обиделся. И все дела — столько контролеров сразу отпало. Нет, если человек приедет в поле, на ферму — посоветоваться, послушать других, ночью даже уделю ему время. Если же только за справкой, так ее и по факсу могу сбросить, чего ехать, жечь гостопливо!
Второе. Поедем, говорю министру, на ферму. Ей около 40 лет, не каждый коллега может похвастаться, что у него новый МТК в таком состоянии, как у нас эта ферма. И не одна она! Ими гордимся! На ферме корова стоит — сытая, чистенькая, довольная, но ни разу она не взглянула на стены, потолок, ей эти условности не важны. Стоит скот тихо, спокойно. Вот они — деньги! А мы построили дворцы и порой забыли, что там должны быть жильцы. И кормовая база. Технологии. И подготовленные кадры.
— «СГ» часто пишет о «Родине», ее людях, условиях работы. Судя по всему, и вы по нашим страницам следите за развитием сельского хозяйства страны, за флагманами АПК, подобных вашему. Скажите, есть с чем сравнивать, достаточно ли возможностей, чтобы конкурировать, выстраивать эффективную экономику? Одним словом, что еще, может быть, не сделано — Президентом, Правительством, местными властями для того, чтобы отрасль добилась большего?
— Каждое хозяйство, большое и малое, успешное и отстающее, имеет специфику. Очень слежу за всеми процессами в АПК, в том числе по вашей уважаемой газете. И сравниваю, конечно! Мы шли своим путем. Вместе с другими. Очень благодарен Президенту за то, что помог мне защитить дорогое слово «колхоз». Подумаешь, кажется, колхоз — не колхоз. Нет! Спасибо Александру Григорьевичу! Он, как всегда, верно и своевременно решил: какая разница, как называться будет предприятие, лишь бы современное производство. И польза людям! Мы и коллектив сохранили ради нашего названия. Есть, кстати, ряд преимуществ у колхоза перед теми же акционерными обществами, что мы доказывали на разных уровнях. Главное из них — «Родина» всегда становилась крепко на ноги за счет своих мозолей, пота и крови. Все чисто и честно заработано коллективом. Что очень и очень важно! И соответственно, колхозники относятся ко всему, как к своему. Максимально справедливо!
Дальше. Вся техника, а это 501 единица, до последней бороны закреплена за механизаторами. Это еще одна наша гордость. Никогда не прикажу: «Иван, возьми трактор Степана и сей». Права не имею. Все подписаны — от трактора до прицепного инвентаря. Техника именная. И она никуда не тронется без разрешения хозяина. Хлопцы готовят технику не для отчетности, а для работы в поле. Кстати, мы ее всю к 1 марта ставим на линейку готовности — на весь сельхозгод, а в октябре начинаем дефектовать. Точно так и в животноводстве…
Мы платим все налоги вовремя и сполна, выполняем госзаказы, с местными властями в тесном взаимодействии и контакте — никаких претензий к нам. Но это все же наше — колхозное!
Что хотелось бы изменить, улучшить, спрашиваете?
Человек заслуживает заботы, я уже говорил. Но не перебарщиваем ли мы — на разных уровнях — всяческими льготами-бонусами? Может, скажу не в струю, но, товарищи, порой приучаем людей к иждивению. В том числе и отдельных руководителей. Тогда уж лучше отдать возможности для мотивации исключительно на места, здесь виднее, кому нужен пряник, кому — кнут. Даже по соседям некоторым вижу: хозяйство положили, а льготами пользуются. Нужна дисциплина!
А вообще, в Беларуси созданы все условия для того, чтобы нормально жить. Если люди сами этого хотят. И работать, и зарабатывать, и даже получать удовольствие от высоких достижений и славы.
— Возьмем быка за рога: фирменный почерк «Родины» — высокорентабельная говядина. В то время как у большинства сельхозпредприятий она убыточна и находится, образно говоря, на задворках. Я знаю три ваших кита прорывного успеха: дешевые помещения для скота, кормовые технологии и мотивация кадров. И все? Так просто…
— Опять возвращаюсь к самому главному. В молодости, еще в советские времена, всем властям говорил, что вижу повышение уровня жизни колхозников через… прочную кормовую базу для животных. Они крутили пальцем у виска… А сегодня все к этому пришли. С землицы ведь кормится крестьянин. И со всего, что на ней водится. Надо накормить досыта того же быка. Но для этого важно, чтобы сами колхозники считали деньги. Конкретный пример. Наша ферма на 1200 голов, из облегченных конструкций. Мы ее Президенту показывали, ему очень понравилось. 24 процента мяса колхоза там производится. И оно достигло рентабельности 72 процента! Многие не верили… Посчитали: там транспортеров нет, электроэнергии потребление минимальное, 2,5 специалиста ее обслуживают. Минимум затрат! И корма. К тому же активно используем солому, 10 тысяч тонн ежегодно тюкуем и свозим к фермам.
Есть резервы. Говядину можно и нужно выращивать рентабельно. При этом 99 процентов быков идет на мясокомбинат — среднесдаточным весом в 500 килограммов, что по цене выгодно. И никаким не коммерсантам, им в колхозе нечего делать. Тот же мясокомбинат готов нам давать бонусы за преданность и высокое качество.
— На ваших полях проводился республиканский эксперимент с кулисными посевами. Что это дало хозяйству?
— Любой поиск приносит пользу. Кулисные посевы — это хорошо и красиво. Но наиболее выгодна эта технология для тех хозяйств, где не хватает земли и высокая плотность скота.
Несомненно, семинар дал пользу и нам, и особенно моим коллегам. Например, Григорий Куприянович Шпаков из речицкого колхоза «50 лет Октября» выгодно применил эту технологию у себя. Почему? У него земли не хватает, а скота полно. Опробовал и говорит мне: «Прожил 87 лет и не знал, что есть такая «халява» — три укоса получает и за два года перешел на круглогодичный стойловый рацион. Шикарный выход для тех, у кого мало кормовых угодий. А нам важно было показать преимущества этой технологии. Сегодня у нас структура посевных площадей рациональная, тем более что мы — элитхоз по производству зерна.
По всей технологии мы можем закладывать в сутки и три, и четыре тысячи тонн кормов. Где их лучше хранить? Конечно, в оборудованных траншеях. Я так и Президенту сказал, что мы строим добротные, шикарные траншеи для сенажа. Но бывает такая ситуация, когда лучше корма в буртах, чем траншеи без кормов… В 2017 году заложили 106 тысяч травяных кормов — не каждому району под силу! Мы еще в 1984 году перешли на круглогодичное стойловое содержание скота, тогда за это чуть с работы меня не сняли. А сегодня перейти на эту технологию очень сложно, а некоторым и невозможно: и технически, и севообороты не позволяют. У нас двухгодичный запас кормов, пусть хоть камни с неба падают… Как правило, и ученые подтверждают, особенно в отношении кукурузного силоса, что корм должен год полежать до употребления. Что у нас и получается…
— Александр Лукашенко, посещая «Родину» в 2018 году, обратил пристальное внимание прежде всего на ваше умение заниматься мясным скотоводством. Более того, Президент дал поручение — всем перенимать у вас этот блестящий опыт. Когда же, Александр Михайлович, говядину и в других хозяйствах можно выращивать выгодно?
— Приезжают делегации, все честно, с душой рассказываем, все показываем. Кажется, просто? Ну так сделайте у себя, примените! И меня пригласите — покажите, может, еще и сам чему-то научусь… Нет, мало пока таких адресов, не идет почему-то наука. В чем дело? Точнее, в ком? Пожалуй, в лидере, на 90 процентов в нем. Если, как уже говорил, он работает искренне, в ущерб своим личным интересам, и полностью отдает себя производству, любимому делу, только тогда все получится.
Да, Александр Григорьевич при посещении «Родины» сказал, чтобы все учились у нас выращивать говядину. Целая программа на этот счет потом разработана. Но очень медленно она выполняется, хотелось бы быстрее…
— Вы 39 лет руководите хозяйством. Результаты агроменеджмента превосходны: и производственные, и социальные. Нелегок крестьянский труд, но при этом в коллективе стараются, как вы любите говорить, соблюдать Конституцию, то есть сельчанину здесь гарантированы все права. Что это за права и почему за все у вас в колхозе принято платить?
— Вот вы делаете вывод, что у нас во главе всего рубль… Я так бы не сказал. Скорее, 50 на 50. Помните, в советские времена пробовали стереть грань между городом и деревней. Чем пробовали? Исключительно лозунгами. Доярки ходили в сапогах по грязи на работе, выходных не было. Колхозами пугали детей, батька и мне говорил: будешь плохо учиться — пойдешь в пастухи!..
Когда пришел руководителем в хозяйство, поставил себе задачу: мы, сельчане, не хуже городских! Спросите у иных моих коллег: сколько выходных за год было у их работников? Не скажут! За 2019 год у нас эта цифра такая: 93 выходных в среднем по колхозу, то есть 1,98 выходного в неделю. Она у меня под контролем! И если Совмин переносит рабочие дни и делает, скажем, 3—4 выходных подряд, у нас так же. Назавтра это возвращается тройной отдачей. У всех ведь дети, семьи, хозяйство, свои интересы, рядом трасса и областной город, а у всех свои машины. Куда на них ездить, если нет выходных? У нас нельзя получить компенсацию за отпуск, надо идти по графику. За выход на пенсию, занесение на колхозную Доску почета, лечение в санатории — за это и не только оговорены доплаты и бонусы. Вообще, в коллективном договоре предусмотрен солидный пакет гибкой системы поощрения, которая учитывает, кажется, все: с одной стороны, включает сферу трудовых отношений, с другой — моральные и этические нормы поведения.
Еще пример. Я шутил: городская молодежь танцует под бюджетную музыку, а наша — что, хуже? В Доме культуры почти все колхозное: музыкальное оборудование, костюмы. А какие концерты наши колхозники устраивают — я столичных звезд сюда и близко не пустил бы. Для своих же людей стараются. Да, за участие в художественной самодеятельности все получают доплату, как и за спорт, хорошую учебу, отказ от вредных привычек. Люди все чем-то увлечены. А что делать — пить в «Родине» нельзя, по-крайней мере, в рабочее время. Кстати, у нас есть и своя служба безопасности. Она 24 часа в сутки работает, а в семь утра на наряде докладывает, где какое ЧП. Специалисты сразу берут на заметку. Причем ЧП не по пьянке или там воровство — нет, от этого мы давно избавились, но мало ли чего в хозяйстве за сутки случается: там шифер сорвало, там лампочка перегорела, там сторож уснул…
Про эту свою систему бонусов я частично рассказывал Президенту.
Александр Григорьевич согласился со мной: мы живем и работаем строго по нашей Конституции. Ведь что такое, например, поведение в быту. Было, раньше в семьях могли поскандалить. За хорошее поведение в быту мы стали доплачивать по 15 процентов к зарплате. Теперь, если, не дай бог, в семье что-то не так, экономист снимает эти деньги по итогам месяца, в целом получается не 15, а все 70 процентов. «Вдруг» все стали мирно жить — и никаких вопросов!
— Кто-то скажет: хорошо Лапотентову, его предприятие только производит сырье, всем остальным занимаются другие (переработчики, торговые сети), а вот если бы его, как других, в холдинг, в агропромышленное объединение… Так где все-таки лучше сегодня? Слышал, на эту тему у Президента тоже был с вами разговор, в котором вы отстояли свою позицию… В чем же она, позиция крестьянина и государственника?
— Всегда важны финансово-хозяйственные результаты. Колхоз это, агрокомбинат или агропромобъединение. Если рентабельность ноль процентов или даже 2—3, что-то неправильно. Когда-то, в советские времена, и в нашем колхозе было много подсобных промыслов: мебельное производство, автосервис, макаронная линия… Все они давали нам прибыль, в то время как молоко, мясо и зерно — нет. Мы это дело прошли, а сейчас не признаю подобную предприимчивость. Надо получать деньги с основного производства, что, собственно, мы успешно и делаем. А переработчик пусть покупает у нас сырье и зарабатывает на этом. Если мы имеем 42 процента рентабельности на молоке, зачем мне его еще и перерабатывать!? Чтобы получить в итоге убытки? За 2019 год получено в хозяйстве 4 миллиона 814 тысяч прибыли, 35 процентов рентабельности основного производства, 17,8 — рентабельность продаж. И это все при средней зарплате 1161,9 рубля! Мы ведь сегодня все, начиная от Президента, работаем для того, чтобы был достойный уровень жизни людей. Так? Стало быть, каждый для решения этой важнейшей задачи должен наиболее эффективно заниматься своим делом.
Агропромышленные объединения создаются по ситуации. Чтобы протянуть руку помощи другим, наиболее слабым хозяйствам. Объединение в данном случае вполне оправданно, что и происходит на Витебщине.
Президент абсолютно правильно поступает, принимая такие точечные и выверенные решения! Надо искать варианты — и по Витебской области, и по другим регионам. Думаете, на Могилевщине нет сельхозпредприятий, нуждающихся в буксире? Сколько угодно. Так что принятые указы
Президента по реформированию АПК — своевременный шаг. Важно только при этом, чтобы оставался на земле хозяин. Или такой хозяин в результате поисков и экспериментов находился. Без этого никак. Мы уже говорили о роли руководителя, лидера в хозяйстве или любом объединении. Очень важный момент: мы, согласитесь, растеряли золотой фонд кадров — так называемый председательский корпус. Как их найти? Вернуть старую добрую систему резерва кадров — реальную только, а не формальную. А что порой бывает сейчас? Назначают молодых, случайных людей, которые, кроме личных и сиюминутных целей, никаких других пред собой не ставят. Да и не патриоты они земли, малой родины… И еще. Хорошо бы и отношение к действующим и заслуженным руководителям несколько изменить. Опять же, как при коммунистах было: если ты 15—20 лет честно и эффективно отработал, знаешь, что тебя никто не бросит. Ушел с прежнего места работы — по разным причинам: возраст, болезни — тебе предложат и квартиру, и другие бонусы.
Так что агрохолдинги — это вариант сохранить людей на земле. И ради этого допустимы различные формы хозяйствования, с любой собственностью. На 150 процентов здесь прав Президент! Если потеряем крестьянина, деревню, производство на селе, потеряем и страну.
— Для того чтобы достичь больше, чем достигнуто сегодня в хозяйстве, что необходимо сделать? Добавить земли (может, вообще приватизировать ее?), привлечь ученых, перенять чей-то суперпередовой опыт — белорусский, зарубежный, — что? Какие у вас рубежи, скажем, на 2025 год?
— Возможно, вы удивитесь моему ответу. Смотрите. Мы стабильно, каждый год даем качественную валовую продукцию. При этом от 2 до 6—10 процентов стараемся прибавлять. В этом первоочередная наша задача в растениеводстве и по колхозу в целом. Вот эту тенденцию нам бы сохранить! Но в то же время покупаем сейчас хлебопекарню, и она будет давать очень серьезный доход, тем более что есть своя мельница, зерно высокой клейковины. То есть мы хотим закольцеваться. Если все свое, а не покупное, тогда и рентабельность, и польза. Дальше. Перерабатываем масло рапса — очень доходная вещь! Есть и мясной, убойный цеха, холодильные установки. Это надо для хозяйства — сейчас и на перспективу. Оно не стоит на месте. Но всегда и во всем стремимся к получению прибыли, к деньгам то есть. А почему вы можете удивиться? Если я скажу, что меня не особо интересует урожайность, надои… Вам и всем это говорю: куда важнее для нас экономика! А не любой ценой вал. Мы получаем урожайность по 55—62 центнера с гектара и никогда ни у кого не покупаем зерна! А кому-то и при урожайности в 80 центнеров своего не хватает на год. У кого выгода?! Они тогда у нас покупают. У нас на депозите есть определенная сумма денег на всякие риски и покупки, решайте, правильно ли мы хозяйствуем… Такую задачу ставит Президент: надо, чтобы в кассу поступали деньги! Мы ее и выполняем.
— В канун Дня Независимости вы, Александр Михайлович, вместе с лучшими тружениками страны, включая и АПК, получили из рук Президента орден Отечества II степени. Еще раз поздравляю от имени читателей «СГ»! Знаю, это далеко не первая ваша госнаграда… А что для вас значит — Отечество, служение ему, в большом и малом?
— Спасибо, конечно. Не могу сказать: «Это моя награда». И когда получал эту высокую государственную награду, и сейчас. Вернулся из столицы на «Родину», пришел в праздничном, с орденами пиджаке к своим механизаторам и сказал: «Каждый может взять его и поносить». Это награды всех моих колхозников! Всем им очень благодарен за то, что они меня поддерживают. Это самая большая для меня награда. А еще люблю в выходной приехать на ферму: там тихо, спокойно, скот накормлен, все работает как часы. И это для меня высокая награда. Когда у всех наших людей такое настроение…
Что для меня Отечество? Это «Родина» прежде всего! «Родина» работает на родное Отечество. Очень горжусь тем, что и название «Родина» сохранилось. Наши колхозники это серьезно чувствуют. Мы сегодня — хозяева! Производим 75 процентов продукции всего Белыничского района, госзаказа — 70 процентов. Вот это цифры! Экономики и благосостояния! Это и есть наше служение Отечеству, Беларуси!
— Пожелаем вам, Александр Михайлович, и вашему коллективу в этом новых успехов! И спасибо за большой и откровенный разговор!
mikhovich@sb.by
— Уважаемый Александр Михайлович, давно мечтал встретиться с вами для знакомства и серьезного разговора. Начнем с… везения. Как вы считаете, кому больше повезло: вам с Белыничским районом и людьми или местным крестьянам с вами? Почему спрашиваю? В районе, я уже не беру область, достаточно ведь сельхозпредприятий, а такого, как «Родина», нет и близко… В чем и чей тут феномен?
— В 25 лет принял колхоз, который абсолютно не имел кормов, даже страшно сегодня вспоминать. Повезло, что я зоотехник по образованию, надо было одновременно спасать и людей, и животных… Возможно, кем-то сверху предопределено, что начал с создания коллектива. Пожалуй, это был очень точный и правильный ход. Горжусь тем, что я есть у моих колхозников, а еще больше, что они есть у меня. Мы смогли в итоге все это создать! Из всех высоких показателей самое дорогое для меня — наши люди. И в этом отношении на 100 процентов солидарен с нашим Президентом, который говорит, что очень важна технологическая и трудовая дисциплина. Без этого не стоит браться за серьезное дело. Мы в «Родине» абсолютно пришлись ко двору друг друга — председатель и коллектив. К тому же я чисто крестьянский хлопец, сам местный, рос в многодетной семье, где девять детей, и только один — сельхозник. Поступал в авиационное училище, но с неба упал на землю. Ни о чем не жалею и готов повторить свой путь.
И вот еще что люблю говорить: 90 процентов колхоза — выпускники наших школ. Не каждый, пожалуй, может похвастать такой статистикой. Практически идеальная картина: родители знают, куда идут их дети, а дети знают, в каких условиях и где работают их родители. Из 300 членов колхоза — 94 комсомольцы, как я их называю, молодые люди до 35 лет.
Это перспектива колхоза. Не только молодежь, а целые семьи молодые. Это люди с глубокими корнями, а не «бегунки». И такие, правда, есть, но их крайне мало: 6—8 человек за год уходят. Считаю, это нормально, есть разные на то причины, да и Лапотентов не такой гладкий, как кажется. Но всегда при приеме в колхоз спрашиваю: «Наши условия игры знаете?» — «Знаем…»
С детства считаю: для того чтобы у человека когда-нибудь что-нибудь отнять, ему надо сначала что-то дать. Молодежь приходит, им говорю, что сначала прояви себя, покажи, на что способен, пусть сначала в ущерб себе, а потом уже требуй. Даже на себя этот принцип примеряю, только уже с высоты прожитых и отработанных лет: вот теперь я могу на что-то рассчитывать. Когда люди мне поверили и проверили.
Кстати, мы достигли в своем колхозе такого уровня демократии, что мы и бороны не покупаем без совета с ними. Трактор надо — собираю механизаторов: «Какой будем покупать, хлопцы?» Мы можем выбирать, материальная возможность дает эту свободу: приобрести в колхоз, скажем, «Полесье» или «Ягуар», понимаете. Три недели назад купили зерноуборочный комбайн — такой в СНГ пока только один, наш! Подобные модели у нас уже есть, по 10 лет отработали и стоят, как игрушки. Но этот — космический корабль! У поставщиков спрашиваю: «А что комбайнеру в нем делать?» — «Заводить и глушить, все остальное он сделает сам». Дорого? Да! А с другой стороны, это сорок дней работы колхоза с молоком. И только. Но этот чудо-комбайн может дать в день 800—900 тонн зерна, наши КЗС не справятся, и ему нужны поля и по контуру, и по урожайности соответствующие — вот в чем уже проблема…
Откуда у нас деньги?
Хороший вопрос. Он очень интересовал и Леонида Константиновича Зайца в бытность его министром. Как-то в выходной звонит: «Я приеду». Приехал, и первый вопрос: «Скажите, почему у вас есть деньги, производство, зарплата?» Я по пунктам все и разложил.
Первое. Над нами много руководителей, и все дают указания, что и где сеять, как доить и кормить скот. Я всех слушал внимательно и с почтением, но делал так, как считал правильным. Не может один человек все знать! У меня есть инженер, я ему доверяю его проблемы, но уже в зоотехнии могу настаивать на своем. Одному чиновнику сказал, что вы даете указания, мы их в спецтетрадь заносить будем под роспись. По осени посмотрим, есть ли эффект. И мы же колхоз, решим на правлении: отдать из прибыли чиновнику процент, имеем полное право. Ну а если эффекта нет, а только убыток, мы его точно так же пропорционально разделим… Чиновник тот не обиделся. И все дела — столько контролеров сразу отпало. Нет, если человек приедет в поле, на ферму — посоветоваться, послушать других, ночью даже уделю ему время. Если же только за справкой, так ее и по факсу могу сбросить, чего ехать, жечь гостопливо!
Второе. Поедем, говорю министру, на ферму. Ей около 40 лет, не каждый коллега может похвастаться, что у него новый МТК в таком состоянии, как у нас эта ферма. И не одна она! Ими гордимся! На ферме корова стоит — сытая, чистенькая, довольная, но ни разу она не взглянула на стены, потолок, ей эти условности не важны. Стоит скот тихо, спокойно. Вот они — деньги! А мы построили дворцы и порой забыли, что там должны быть жильцы. И кормовая база. Технологии. И подготовленные кадры.
— «СГ» часто пишет о «Родине», ее людях, условиях работы. Судя по всему, и вы по нашим страницам следите за развитием сельского хозяйства страны, за флагманами АПК, подобных вашему. Скажите, есть с чем сравнивать, достаточно ли возможностей, чтобы конкурировать, выстраивать эффективную экономику? Одним словом, что еще, может быть, не сделано — Президентом, Правительством, местными властями для того, чтобы отрасль добилась большего?
Дальше. Вся техника, а это 501 единица, до последней бороны закреплена за механизаторами. Это еще одна наша гордость. Никогда не прикажу: «Иван, возьми трактор Степана и сей». Права не имею. Все подписаны — от трактора до прицепного инвентаря. Техника именная. И она никуда не тронется без разрешения хозяина. Хлопцы готовят технику не для отчетности, а для работы в поле. Кстати, мы ее всю к 1 марта ставим на линейку готовности — на весь сельхозгод, а в октябре начинаем дефектовать. Точно так и в животноводстве…
Мы платим все налоги вовремя и сполна, выполняем госзаказы, с местными властями в тесном взаимодействии и контакте — никаких претензий к нам. Но это все же наше — колхозное!
Что хотелось бы изменить, улучшить, спрашиваете?
Человек заслуживает заботы, я уже говорил. Но не перебарщиваем ли мы — на разных уровнях — всяческими льготами-бонусами? Может, скажу не в струю, но, товарищи, порой приучаем людей к иждивению. В том числе и отдельных руководителей. Тогда уж лучше отдать возможности для мотивации исключительно на места, здесь виднее, кому нужен пряник, кому — кнут. Даже по соседям некоторым вижу: хозяйство положили, а льготами пользуются. Нужна дисциплина!
А вообще, в Беларуси созданы все условия для того, чтобы нормально жить. Если люди сами этого хотят. И работать, и зарабатывать, и даже получать удовольствие от высоких достижений и славы.
— Возьмем быка за рога: фирменный почерк «Родины» — высокорентабельная говядина. В то время как у большинства сельхозпредприятий она убыточна и находится, образно говоря, на задворках. Я знаю три ваших кита прорывного успеха: дешевые помещения для скота, кормовые технологии и мотивация кадров. И все? Так просто…
Есть резервы. Говядину можно и нужно выращивать рентабельно. При этом 99 процентов быков идет на мясокомбинат — среднесдаточным весом в 500 килограммов, что по цене выгодно. И никаким не коммерсантам, им в колхозе нечего делать. Тот же мясокомбинат готов нам давать бонусы за преданность и высокое качество.
— На ваших полях проводился республиканский эксперимент с кулисными посевами. Что это дало хозяйству?
Несомненно, семинар дал пользу и нам, и особенно моим коллегам. Например, Григорий Куприянович Шпаков из речицкого колхоза «50 лет Октября» выгодно применил эту технологию у себя. Почему? У него земли не хватает, а скота полно. Опробовал и говорит мне: «Прожил 87 лет и не знал, что есть такая «халява» — три укоса получает и за два года перешел на круглогодичный стойловый рацион. Шикарный выход для тех, у кого мало кормовых угодий. А нам важно было показать преимущества этой технологии. Сегодня у нас структура посевных площадей рациональная, тем более что мы — элитхоз по производству зерна.
По всей технологии мы можем закладывать в сутки и три, и четыре тысячи тонн кормов. Где их лучше хранить? Конечно, в оборудованных траншеях. Я так и Президенту сказал, что мы строим добротные, шикарные траншеи для сенажа. Но бывает такая ситуация, когда лучше корма в буртах, чем траншеи без кормов… В 2017 году заложили 106 тысяч травяных кормов — не каждому району под силу! Мы еще в 1984 году перешли на круглогодичное стойловое содержание скота, тогда за это чуть с работы меня не сняли. А сегодня перейти на эту технологию очень сложно, а некоторым и невозможно: и технически, и севообороты не позволяют. У нас двухгодичный запас кормов, пусть хоть камни с неба падают… Как правило, и ученые подтверждают, особенно в отношении кукурузного силоса, что корм должен год полежать до употребления. Что у нас и получается…
— Александр Лукашенко, посещая «Родину» в 2018 году, обратил пристальное внимание прежде всего на ваше умение заниматься мясным скотоводством. Более того, Президент дал поручение — всем перенимать у вас этот блестящий опыт. Когда же, Александр Михайлович, говядину и в других хозяйствах можно выращивать выгодно?
Да, Александр Григорьевич при посещении «Родины» сказал, чтобы все учились у нас выращивать говядину. Целая программа на этот счет потом разработана. Но очень медленно она выполняется, хотелось бы быстрее…
— Вы 39 лет руководите хозяйством. Результаты агроменеджмента превосходны: и производственные, и социальные. Нелегок крестьянский труд, но при этом в коллективе стараются, как вы любите говорить, соблюдать Конституцию, то есть сельчанину здесь гарантированы все права. Что это за права и почему за все у вас в колхозе принято платить?
— Вот вы делаете вывод, что у нас во главе всего рубль… Я так бы не сказал. Скорее, 50 на 50. Помните, в советские времена пробовали стереть грань между городом и деревней. Чем пробовали? Исключительно лозунгами. Доярки ходили в сапогах по грязи на работе, выходных не было. Колхозами пугали детей, батька и мне говорил: будешь плохо учиться — пойдешь в пастухи!..
Когда пришел руководителем в хозяйство, поставил себе задачу: мы, сельчане, не хуже городских! Спросите у иных моих коллег: сколько выходных за год было у их работников? Не скажут! За 2019 год у нас эта цифра такая: 93 выходных в среднем по колхозу, то есть 1,98 выходного в неделю. Она у меня под контролем! И если Совмин переносит рабочие дни и делает, скажем, 3—4 выходных подряд, у нас так же. Назавтра это возвращается тройной отдачей. У всех ведь дети, семьи, хозяйство, свои интересы, рядом трасса и областной город, а у всех свои машины. Куда на них ездить, если нет выходных? У нас нельзя получить компенсацию за отпуск, надо идти по графику. За выход на пенсию, занесение на колхозную Доску почета, лечение в санатории — за это и не только оговорены доплаты и бонусы. Вообще, в коллективном договоре предусмотрен солидный пакет гибкой системы поощрения, которая учитывает, кажется, все: с одной стороны, включает сферу трудовых отношений, с другой — моральные и этические нормы поведения.
Еще пример. Я шутил: городская молодежь танцует под бюджетную музыку, а наша — что, хуже? В Доме культуры почти все колхозное: музыкальное оборудование, костюмы. А какие концерты наши колхозники устраивают — я столичных звезд сюда и близко не пустил бы. Для своих же людей стараются. Да, за участие в художественной самодеятельности все получают доплату, как и за спорт, хорошую учебу, отказ от вредных привычек. Люди все чем-то увлечены. А что делать — пить в «Родине» нельзя, по-крайней мере, в рабочее время. Кстати, у нас есть и своя служба безопасности. Она 24 часа в сутки работает, а в семь утра на наряде докладывает, где какое ЧП. Специалисты сразу берут на заметку. Причем ЧП не по пьянке или там воровство — нет, от этого мы давно избавились, но мало ли чего в хозяйстве за сутки случается: там шифер сорвало, там лампочка перегорела, там сторож уснул…
Про эту свою систему бонусов я частично рассказывал Президенту.
Александр Григорьевич согласился со мной: мы живем и работаем строго по нашей Конституции. Ведь что такое, например, поведение в быту. Было, раньше в семьях могли поскандалить. За хорошее поведение в быту мы стали доплачивать по 15 процентов к зарплате. Теперь, если, не дай бог, в семье что-то не так, экономист снимает эти деньги по итогам месяца, в целом получается не 15, а все 70 процентов. «Вдруг» все стали мирно жить — и никаких вопросов!
— Кто-то скажет: хорошо Лапотентову, его предприятие только производит сырье, всем остальным занимаются другие (переработчики, торговые сети), а вот если бы его, как других, в холдинг, в агропромышленное объединение… Так где все-таки лучше сегодня? Слышал, на эту тему у Президента тоже был с вами разговор, в котором вы отстояли свою позицию… В чем же она, позиция крестьянина и государственника?
Агропромышленные объединения создаются по ситуации. Чтобы протянуть руку помощи другим, наиболее слабым хозяйствам. Объединение в данном случае вполне оправданно, что и происходит на Витебщине.
Президент абсолютно правильно поступает, принимая такие точечные и выверенные решения! Надо искать варианты — и по Витебской области, и по другим регионам. Думаете, на Могилевщине нет сельхозпредприятий, нуждающихся в буксире? Сколько угодно. Так что принятые указы
Президента по реформированию АПК — своевременный шаг. Важно только при этом, чтобы оставался на земле хозяин. Или такой хозяин в результате поисков и экспериментов находился. Без этого никак. Мы уже говорили о роли руководителя, лидера в хозяйстве или любом объединении. Очень важный момент: мы, согласитесь, растеряли золотой фонд кадров — так называемый председательский корпус. Как их найти? Вернуть старую добрую систему резерва кадров — реальную только, а не формальную. А что порой бывает сейчас? Назначают молодых, случайных людей, которые, кроме личных и сиюминутных целей, никаких других пред собой не ставят. Да и не патриоты они земли, малой родины… И еще. Хорошо бы и отношение к действующим и заслуженным руководителям несколько изменить. Опять же, как при коммунистах было: если ты 15—20 лет честно и эффективно отработал, знаешь, что тебя никто не бросит. Ушел с прежнего места работы — по разным причинам: возраст, болезни — тебе предложат и квартиру, и другие бонусы.
Так что агрохолдинги — это вариант сохранить людей на земле. И ради этого допустимы различные формы хозяйствования, с любой собственностью. На 150 процентов здесь прав Президент! Если потеряем крестьянина, деревню, производство на селе, потеряем и страну.
— Для того чтобы достичь больше, чем достигнуто сегодня в хозяйстве, что необходимо сделать? Добавить земли (может, вообще приватизировать ее?), привлечь ученых, перенять чей-то суперпередовой опыт — белорусский, зарубежный, — что? Какие у вас рубежи, скажем, на 2025 год?
— В канун Дня Независимости вы, Александр Михайлович, вместе с лучшими тружениками страны, включая и АПК, получили из рук Президента орден Отечества II степени. Еще раз поздравляю от имени читателей «СГ»! Знаю, это далеко не первая ваша госнаграда… А что для вас значит — Отечество, служение ему, в большом и малом?
— Спасибо, конечно. Не могу сказать: «Это моя награда». И когда получал эту высокую государственную награду, и сейчас. Вернулся из столицы на «Родину», пришел в праздничном, с орденами пиджаке к своим механизаторам и сказал: «Каждый может взять его и поносить». Это награды всех моих колхозников! Всем им очень благодарен за то, что они меня поддерживают. Это самая большая для меня награда. А еще люблю в выходной приехать на ферму: там тихо, спокойно, скот накормлен, все работает как часы. И это для меня высокая награда. Когда у всех наших людей такое настроение…
Что для меня Отечество? Это «Родина» прежде всего! «Родина» работает на родное Отечество. Очень горжусь тем, что и название «Родина» сохранилось. Наши колхозники это серьезно чувствуют. Мы сегодня — хозяева! Производим 75 процентов продукции всего Белыничского района, госзаказа — 70 процентов. Вот это цифры! Экономики и благосостояния! Это и есть наше служение Отечеству, Беларуси!
— Пожелаем вам, Александр Михайлович, и вашему коллективу в этом новых успехов! И спасибо за большой и откровенный разговор!
mikhovich@sb.by