Кладоискательство: безобидное хобби или преступление?
27.04.2017 16:37:13
Вот уже три месяца действует новый Кодекс о культуре. Пожалуй, одним из самых резонансных стал раздел, касающийся сохранения исторического наследия: отныне все археологические артефакты должны принадлежать государству – их нельзя покупать, продавать, дарить, менять. А чтобы работать с металлоискателем, нужно разрешение Академии наук. Но если историки нововведениям только рады, то любители приборного поиска, как называют себя неофициальные кладоискатели, расстроены. Сетуют, что их лишили увлекательного хобби. И как сами уверяют – вполне безобидного.
Археологи завидуют?
Впрочем, сейчас высокотехничный прибор все чаще стоит без дела. По новому кодексу, чтобы получить добро на поиск, нужно иметь историческое образование и разрешение Академии наук. Игорь считает:
– Такие, как я, никакого вреда не приносят. Обычное место поиска – простое пахотное поле. «Прочесываем» его с металлодетектором. Если зазвонил – можем копнуть на штык лопаты. Не думаю, что здесь идет речь о нарушении культурного слоя, тем более рядом ездит трактор и пашет плугом. К черным копателям, которые орудуют даже на кладбищах и у братских могил, такие, как я, любители приборного поиска, отношения не имеют.
Работа поисковиков кропотливая и неблагодарная: из 10–20 выездов удачным может быть только один, уверяет мой собеседник:
– А еще, вопреки стереотипу, она абсолютно не денежная. Наши находки: пуговицы, медные монеты, почерневшие от времени и внесенных в почву удобрений, – не интересуют ни музеи, ни коллекционеров. Знакомые ребята как-то пытались определить свои находки в музей, а им ответили: нам интересны только монеты времен Средневековья. Почему, например, не сделать на поисковые работы платную лицензию, как у рыбаков или охотников? Или перенять опыт Великобритании: там копать можно практически везде, но с условием – любую находку нужно отнести в специальную службу, где ее опишут, сфотографируют, определят ценность. У музеев – первоочередное право на выкуп. А если экспонат им не интересен, он может остаться у владельца или быть продан коллекционерам.
«Продам старину, войну, монеты»
Возможно, таких энтузиастов, как Игорь, действительно много. Но, к сожалению, есть и другие охотники за кладами. Пару минут наедине с гуглом – и я без больших проблем обнаруживаю в одной из социальных сетей группу «Копатели и кладоискатели (Беларусь)», на которую подписано 6000 юзеров. На этой площадке «копы», как они сами себя называют, обсуждают рабочие моменты: делятся информацией, где взять старинные карты и купить новую деталь к металлодетектору. А еще выкладывают фото находок, чтобы знатоки помогли определить, сколько они завесят – разумеется, в деньгах.
Встречаются и весьма пикантные темы для обсуждения – например, «Сколько вы зарабатываете за сезон?» «Если хорошо потрудиться, то можно и хорошо заработать!» – отвечает один. А другой признается, что самопальный металлоискатель, который он 13 лет назад купил у знакомого за десять долларов, за это время окупил себя 400 раз! Выходит, не так уж все безобидно?
Здесь же, не стесняясь, кладоискатели оставляют сообщения «Продам старину, войну, монеты». Хотела кому-нибудь написать, чтобы узнать стоимость, но побоялась: покупка исторических артефактов, равно как и продажа, преследуется законом.
В Центре археологии и древней истории Беларуси уверены, что мне бы ничего и не продали: «копы» предпочитают сбывать находки в своем же кругу.
– С принятием Указа № 485, а затем Кодекса о культуре интернет-общение в этой сфере сильно изменилось. Стали реже проскакивать объявления из серии «куплю-продам» – обычно пишут «отдам на длительное хранение», чтобы не привлекать к себе внимания. Трофеями раньше тоже хвастались смелее: сейчас выкладывают снимки артефактов не старше 100 лет. А если возраст находки измеряется веками – такую не афишируют, опасаются.
Не забавы ради
Денис Дук, доктор исторических наук и проректор Полоцкого государственного университета, – один из самых известных белорусских археологов. Именно он два года назад обнаружил бесценный артефакт – старинную свинцовую печать, которая, по мнению ученых, принадлежала Евфросинии Полоцкой.
Тема нелегального кладоискательства для Дениса Владимировича болезненная:
– Наша страна входит в число мировых лидеров по количеству кладов, а по некоторым данным, даже занимает первое место. Поэтому нелегальные копатели – очень острая проблема для нас, настоящее бедствие. Пять лет назад я и сам участвовал в поимке черного копателя: его застали на месте преступления, завели дело. Но с помощью адвоката он ушел от ответственности: им удалось доказать, что копатель потерял ключи и пытался найти их с помощью металлоискателя.
Денис Дук уверен: проблема не только в том, что ценные находки оказываются в частных коллекциях, но и в том, что вещь, которую достали из недр без присутствия историков, ничего нового для нас сообщить, увы, не может.
– Многие забывают, что у каждой находки есть не только материальная стоимость, но и, прежде всего, историческая – какие новые знания она может для нас открыть.
На вопрос, не получится ли, что белорусские богатства так навсегда и останутся захороненными в земле – ведь профессиональных историков, имеющих право проводить раскопки, очень и очень мало, Денис Владимирович отвечает:
– Лучше вообще ничего не извлекать, чем делать это просто так, ради забавы.
krupenk@gmail.com
Археологи завидуют?
Впрочем, сейчас высокотехничный прибор все чаще стоит без дела. По новому кодексу, чтобы получить добро на поиск, нужно иметь историческое образование и разрешение Академии наук. Игорь считает:
– Такие, как я, никакого вреда не приносят. Обычное место поиска – простое пахотное поле. «Прочесываем» его с металлодетектором. Если зазвонил – можем копнуть на штык лопаты. Не думаю, что здесь идет речь о нарушении культурного слоя, тем более рядом ездит трактор и пашет плугом. К черным копателям, которые орудуют даже на кладбищах и у братских могил, такие, как я, любители приборного поиска, отношения не имеют.
Работа поисковиков кропотливая и неблагодарная: из 10–20 выездов удачным может быть только один, уверяет мой собеседник:
– А еще, вопреки стереотипу, она абсолютно не денежная. Наши находки: пуговицы, медные монеты, почерневшие от времени и внесенных в почву удобрений, – не интересуют ни музеи, ни коллекционеров. Знакомые ребята как-то пытались определить свои находки в музей, а им ответили: нам интересны только монеты времен Средневековья. Почему, например, не сделать на поисковые работы платную лицензию, как у рыбаков или охотников? Или перенять опыт Великобритании: там копать можно практически везде, но с условием – любую находку нужно отнести в специальную службу, где ее опишут, сфотографируют, определят ценность. У музеев – первоочередное право на выкуп. А если экспонат им не интересен, он может остаться у владельца или быть продан коллекционерам.
«Продам старину, войну, монеты»
Возможно, таких энтузиастов, как Игорь, действительно много. Но, к сожалению, есть и другие охотники за кладами. Пару минут наедине с гуглом – и я без больших проблем обнаруживаю в одной из социальных сетей группу «Копатели и кладоискатели (Беларусь)», на которую подписано 6000 юзеров. На этой площадке «копы», как они сами себя называют, обсуждают рабочие моменты: делятся информацией, где взять старинные карты и купить новую деталь к металлодетектору. А еще выкладывают фото находок, чтобы знатоки помогли определить, сколько они завесят – разумеется, в деньгах.
Встречаются и весьма пикантные темы для обсуждения – например, «Сколько вы зарабатываете за сезон?» «Если хорошо потрудиться, то можно и хорошо заработать!» – отвечает один. А другой признается, что самопальный металлоискатель, который он 13 лет назад купил у знакомого за десять долларов, за это время окупил себя 400 раз! Выходит, не так уж все безобидно?
Здесь же, не стесняясь, кладоискатели оставляют сообщения «Продам старину, войну, монеты». Хотела кому-нибудь написать, чтобы узнать стоимость, но побоялась: покупка исторических артефактов, равно как и продажа, преследуется законом.
В Центре археологии и древней истории Беларуси уверены, что мне бы ничего и не продали: «копы» предпочитают сбывать находки в своем же кругу.
– С принятием Указа № 485, а затем Кодекса о культуре интернет-общение в этой сфере сильно изменилось. Стали реже проскакивать объявления из серии «куплю-продам» – обычно пишут «отдам на длительное хранение», чтобы не привлекать к себе внимания. Трофеями раньше тоже хвастались смелее: сейчас выкладывают снимки артефактов не старше 100 лет. А если возраст находки измеряется веками – такую не афишируют, опасаются.
Не забавы ради
Денис Дук, доктор исторических наук и проректор Полоцкого государственного университета, – один из самых известных белорусских археологов. Именно он два года назад обнаружил бесценный артефакт – старинную свинцовую печать, которая, по мнению ученых, принадлежала Евфросинии Полоцкой.
Тема нелегального кладоискательства для Дениса Владимировича болезненная:
– Наша страна входит в число мировых лидеров по количеству кладов, а по некоторым данным, даже занимает первое место. Поэтому нелегальные копатели – очень острая проблема для нас, настоящее бедствие. Пять лет назад я и сам участвовал в поимке черного копателя: его застали на месте преступления, завели дело. Но с помощью адвоката он ушел от ответственности: им удалось доказать, что копатель потерял ключи и пытался найти их с помощью металлоискателя.
Денис Дук уверен: проблема не только в том, что ценные находки оказываются в частных коллекциях, но и в том, что вещь, которую достали из недр без присутствия историков, ничего нового для нас сообщить, увы, не может.
– Многие забывают, что у каждой находки есть не только материальная стоимость, но и, прежде всего, историческая – какие новые знания она может для нас открыть.
На вопрос, не получится ли, что белорусские богатства так навсегда и останутся захороненными в земле – ведь профессиональных историков, имеющих право проводить раскопки, очень и очень мало, Денис Владимирович отвечает:
– Лучше вообще ничего не извлекать, чем делать это просто так, ради забавы.
krupenk@gmail.com