Где лежит тонкая грань между сексуальным домогательством и желанным флиртом?
14.11.2017 17:10:29
Знаете, хаотичные системы чувствительны к малым воздействиям, это красиво называют «эффект бабочки»: вот взмахнет бабочка крылом своим хрупким, дрожащим, почти прозрачным, но таким прекрасным где-нибудь в Айове и вызовет такую волну эффектов, которая прокатится по миру ливнями и градами и достигнет апогея где-нибудь в Индонезии, обрушившись селями и грязевыми потоками, унося с собой людей с их мечтами, надеждами и планами. Образ хрупкого, почти невесомого создания, разрушающего мир, — красивый, как сама бабочка. Что не всегда можно сказать о мире, в котором мы живем: хаотичном, бурном, в котором замечаешь ливни и непогоды, но в котором так трудно выживать хрупким созданиям.
Харви Вайнштейн в 2015 году. Еще ничто не предвещает беды.
О бабочках и разрушаемом ими мире я думаю с тех пор, как стала известна история с влиятельнейшим голливудским продюсером Харви Вайнштейном, охотником на прекрасных бабочек. Одна из них взмахнула крылом, нарушила обет молчания продолжительностью более 30 лет — и понеслось! Мужчины и женщины, парламенты и правительства, страны и континенты — все кричат: «Меня тоже!» Я в ужасе. А вы?
В ужасе от того, как много в мире насилия. В ужасе от того, как много безнаказанного насилия. В ужасе от того, как много недоказанных обвинений в насилии.
Бабочка взмахнула крыльями — для всех в мире, включая семью и детей, Вайнштейн стал изгоем. Наверняка он это заслужил, потому что изнасилование (а его обвиняют ведь не только в домогательствах, но и изнасилованиях) — преступление, которое должно быть наказано. Но я задаюсь вопросом: почему такие влиятельные в Голливуде женщины, как Гвинет Пэлтроу и Анджелина Джоли, молчали все эти годы (а речь идет о событиях 10 — 15-летней давности)? Почему другие, менее влиятельные женщины тоже молчали? Боялись — скажут они и скажете вы. Несомненно. А когда они шли в гостиничный номер к продюсеру, чтобы «обсудить роль», они действительно думали, что идут обсуждать роль? Или все-таки догадывались (особенно с учетом того, что об этих «обсуждениях» в Голливуде судачили давно) и заранее внутренне соглашались — ради роли, ради будущей славы. Как далеко мы (все мы, а не только голливудские дивы) готовы пойти ради завоевания лучшего места под солнцем? Как сказал по этому поводу певец Том Джонс: «Нужно понять: ты не обязан соглашаться только потому, что тебе кажется — «я вынужден пойти на это». Теперь ждем признаний 30-летней выдержки от див, которых и он домогался.
История Харви Вайнштейна продемонстрировала нам на практике, как выглядит принцип домино. Сознаться в своих самых сокровенных тайнах решили многие.
В масштаб совершенных злодеяний трудно поверить. Кажется, домогались все и всех: продюсер Вайнштейн молодых и перспективных (он и определял их перспективы) актрис, актер и режиссер Кевин Спейси — коллег по цеху. Бывший охранник певицы Мэрайи Керри, известной своими пышными, а иногда и выпадающими из корсетов формами, обвиняет ее в сексуальных домогательствах, потому что при нем она ходила по гостиничному номеру (ох уж эти пресловутые гостиничные номера!) в прозрачной рубашке. Почти захлебнулся слюной, надо полагать. Министр обороны Великобритании (уже бывший) сэр Майкл Фэллон ушел в отставку, признавшись, что в прошлом его поведение «не соответствовало стандартам, принятым среди военных».
Заявление сэра Фэллона кажется мне показательным, потому что проводит грань между преступлением и нормой морали. История, начатая бабочками Вайнштейна, демонстрирует удивительную и до самого недавнего времени немыслимую вещь: нормы морали имеют обратную силу. То, что лет 10 — 15 — 20 назад казалось если не приемлемым, то уж точно ненаказуемым и даже неосуждаемым (положил руку на коленку, похлопал по спине или чуть ниже, потянулся поцеловать в щеку, отпустил соленую шуточку — и все это так, само собой, не спросив предварительного согласия и не подумав о том, как это выглядит со стороны), сегодня — попрание общественных норм, морали и наказуемо. Если вас не осудит уголовный кодекс (в изнасилованиях обвиняют далеко не всех из тех, кого обвиняют в домогательствах), то общественное мнение осудит точно. Репутация погибнет. С репутацией может погибнуть и обвиненный человек, как показал это случай бывшего министра правительства Уэльса Карла Сарджента. Его, обвиненного в давних сексуальных домогательствах двумя анонимами, уволили с поста министра по делам общин и детей и исключили из Лейбористской партии. Он покончил с собой. Потому что даже если обвинения не будут доказаны (а в большинстве случаев доказать их невозможно, потому что это слово одного человека против слова другого), общественное мнение всегда на стороне жертвы. Насильникам здесь не место. Вожделеющим тоже.
![](/upload/iblock/233/2335adbd3c0088ecefe1ad7a9da0adb4.jpg)
Но как провести тонкую грань между желанным и нежеланным флиртом? (А флирт, между прочим, необходим человечеству для выживания.) Если мужчина сделал комплимент, а потом, проявив настойчивость, вас поцеловал, пригласил на ужин, который закончился совместным завтраком, и вам все это по вкусу — это флирт, и настойчивый мужчина — правильный мужчина. Если мужчина делает все то же самое, но вы отказываетесь и от ужина, и от ухаживаний, а он проявляет неприятную вам настойчивость — это домогательство, уверены вы. Да и не только вы: как выявил недавний опрос YouGov Eurotrack, 16% опрошенных убеждены, что сделать женщине комплимент, сказав, как хорошо она выглядит, это сексуальное домогательство, 13% считают, что подмигнуть женщине — тоже домогательство. А половина опрошенных считает, что если вы смотрите на женскую грудь, вы ее (и грудь, и женщину) домогаетесь. Будем ждать обвинений в домогательствах, которые мужчины выдвинут против женщин со слишком откровенным декольте (кстати, кто будет определять, что такое «слишком»?).
![](/upload/iblock/037/037abbe9983278ca19d20449fe6336aa.jpg)
В общем, я в ужасе. Не скажу, что никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Много чего было — и визуальное ощупывание груди, и сальные шуточки, и сомнения в умственных способностях по гендерному признаку (это не сексуальное домогательство, но сексизм). Что не мешает мне сомневаться, сомневаться и задаваться вопросами, думая о бабочках Вайнштейна. И я хочу честного суда для всех. А не так, чтобы на основании анонимных показаний человек (мужчина тоже человек, вы в курсе?) уходил из жизни.
sbchina@mail.ru
![](/upload/iblock/f39/f3921ee26ebd070d6991670c96162f16.jpg)
О бабочках и разрушаемом ими мире я думаю с тех пор, как стала известна история с влиятельнейшим голливудским продюсером Харви Вайнштейном, охотником на прекрасных бабочек. Одна из них взмахнула крылом, нарушила обет молчания продолжительностью более 30 лет — и понеслось! Мужчины и женщины, парламенты и правительства, страны и континенты — все кричат: «Меня тоже!» Я в ужасе. А вы?
Бабочка взмахнула крыльями — для всех в мире, включая семью и детей, Вайнштейн стал изгоем. Наверняка он это заслужил, потому что изнасилование (а его обвиняют ведь не только в домогательствах, но и изнасилованиях) — преступление, которое должно быть наказано. Но я задаюсь вопросом: почему такие влиятельные в Голливуде женщины, как Гвинет Пэлтроу и Анджелина Джоли, молчали все эти годы (а речь идет о событиях 10 — 15-летней давности)? Почему другие, менее влиятельные женщины тоже молчали? Боялись — скажут они и скажете вы. Несомненно. А когда они шли в гостиничный номер к продюсеру, чтобы «обсудить роль», они действительно думали, что идут обсуждать роль? Или все-таки догадывались (особенно с учетом того, что об этих «обсуждениях» в Голливуде судачили давно) и заранее внутренне соглашались — ради роли, ради будущей славы. Как далеко мы (все мы, а не только голливудские дивы) готовы пойти ради завоевания лучшего места под солнцем? Как сказал по этому поводу певец Том Джонс: «Нужно понять: ты не обязан соглашаться только потому, что тебе кажется — «я вынужден пойти на это». Теперь ждем признаний 30-летней выдержки от див, которых и он домогался.
![](/upload/iblock/460/460beb3c683276c7eb63ec6065f6ef5c.jpg)
В масштаб совершенных злодеяний трудно поверить. Кажется, домогались все и всех: продюсер Вайнштейн молодых и перспективных (он и определял их перспективы) актрис, актер и режиссер Кевин Спейси — коллег по цеху. Бывший охранник певицы Мэрайи Керри, известной своими пышными, а иногда и выпадающими из корсетов формами, обвиняет ее в сексуальных домогательствах, потому что при нем она ходила по гостиничному номеру (ох уж эти пресловутые гостиничные номера!) в прозрачной рубашке. Почти захлебнулся слюной, надо полагать. Министр обороны Великобритании (уже бывший) сэр Майкл Фэллон ушел в отставку, признавшись, что в прошлом его поведение «не соответствовало стандартам, принятым среди военных».
Заявление сэра Фэллона кажется мне показательным, потому что проводит грань между преступлением и нормой морали. История, начатая бабочками Вайнштейна, демонстрирует удивительную и до самого недавнего времени немыслимую вещь: нормы морали имеют обратную силу. То, что лет 10 — 15 — 20 назад казалось если не приемлемым, то уж точно ненаказуемым и даже неосуждаемым (положил руку на коленку, похлопал по спине или чуть ниже, потянулся поцеловать в щеку, отпустил соленую шуточку — и все это так, само собой, не спросив предварительного согласия и не подумав о том, как это выглядит со стороны), сегодня — попрание общественных норм, морали и наказуемо. Если вас не осудит уголовный кодекс (в изнасилованиях обвиняют далеко не всех из тех, кого обвиняют в домогательствах), то общественное мнение осудит точно. Репутация погибнет. С репутацией может погибнуть и обвиненный человек, как показал это случай бывшего министра правительства Уэльса Карла Сарджента. Его, обвиненного в давних сексуальных домогательствах двумя анонимами, уволили с поста министра по делам общин и детей и исключили из Лейбористской партии. Он покончил с собой. Потому что даже если обвинения не будут доказаны (а в большинстве случаев доказать их невозможно, потому что это слово одного человека против слова другого), общественное мнение всегда на стороне жертвы. Насильникам здесь не место. Вожделеющим тоже.
![](/upload/iblock/233/2335adbd3c0088ecefe1ad7a9da0adb4.jpg)
Но как провести тонкую грань между желанным и нежеланным флиртом? (А флирт, между прочим, необходим человечеству для выживания.) Если мужчина сделал комплимент, а потом, проявив настойчивость, вас поцеловал, пригласил на ужин, который закончился совместным завтраком, и вам все это по вкусу — это флирт, и настойчивый мужчина — правильный мужчина. Если мужчина делает все то же самое, но вы отказываетесь и от ужина, и от ухаживаний, а он проявляет неприятную вам настойчивость — это домогательство, уверены вы. Да и не только вы: как выявил недавний опрос YouGov Eurotrack, 16% опрошенных убеждены, что сделать женщине комплимент, сказав, как хорошо она выглядит, это сексуальное домогательство, 13% считают, что подмигнуть женщине — тоже домогательство. А половина опрошенных считает, что если вы смотрите на женскую грудь, вы ее (и грудь, и женщину) домогаетесь. Будем ждать обвинений в домогательствах, которые мужчины выдвинут против женщин со слишком откровенным декольте (кстати, кто будет определять, что такое «слишком»?).
![](/upload/iblock/037/037abbe9983278ca19d20449fe6336aa.jpg)
В общем, я в ужасе. Не скажу, что никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Много чего было — и визуальное ощупывание груди, и сальные шуточки, и сомнения в умственных способностях по гендерному признаку (это не сексуальное домогательство, но сексизм). Что не мешает мне сомневаться, сомневаться и задаваться вопросами, думая о бабочках Вайнштейна. И я хочу честного суда для всех. А не так, чтобы на основании анонимных показаний человек (мужчина тоже человек, вы в курсе?) уходил из жизни.
sbchina@mail.ru