Знаменитая гимнастка вернулась в родной ГродноЧто значит не быть в ладах с госпожой Фортуной, Елена Волчецкая испытала на себе не раз. В 17 лет гродненская гимнастка могла стать олимпийской чемпионкой, но в последний момент оказалась за бортом сборной. Ей, чемпионке СССР, прочили золотые медали на чемпионате мира, но тренеры бессовестно продержали в запасе. За несколько месяцев до следующего первенства планеты она сломала лодыжку и выступать не могла, а до этого «на Европу» не поехала по сфабрикованной дисквалификации. Лишь один топ–турнир за всю карьеру — это Игры–64 в Токио. Командное «золото» хотя и открыло олимпийский медальный счет белорусских гимнасток, но не грело душу ни самой спортсменке, ни ее амбициозному тренеру.
Елена Волчецкая (а ныне Тюненкова) тихо покинула гимнастический помост, чтобы вернуться на него снова. Но уже как тренер, а потом — преподаватель. Тридцать с лишним лет, не покидая скромный университетский зальчик, она прилежно учила студенток. И вдруг на стыке веков собрала чемоданы и улетела за океан. В Соединенных Штатах к тому времени собралась целая колония белорусских тренеров по спортивной гимнастике.
Более пяти лет о Елене Владимировне ничего не было слышно, разве что говорили: «Работает в США в гимнастической школе». А несколько месяцев назад узнаю: вернулась в Гродно. 1 сентября открыла дверь того самого гимнастического зальчика. Наша беседа проходила по соседству, в крохотной комнате, куда доносились голоса — за стенкой шли занятия.
Долгая дорога домой
— Ну и как вам, Елена Владимировна, нынешние студенты?
— Пока еще толком не разобралась, но чувствую, что большого желания заниматься у девушек нет. И они тут ни при чем. В школах на уроках физкультуры гимнастику «выживают», а как и где тогда ее полюбить? Вот бы только зал побольше, а то за пять лет, что меня не было, студентов у нас прибавилось.
— Вы не только вернулись из Америки, да еще решились ступить в ту же реку — преподавательскую. Почему?
— Тут много причин. Вообще–то в США я впервые уехала в 1998–м. Вернулась через год в Гродно. Годик еще поработала, а потом снова в Штаты. В Миннеаполис меня пригласил известный тренер из Минска Николай Милигуло. Он с семьей в этом городе уже давно. Оля Гоцманова тоже там пустила корни. И муж рядом, и дети. А у меня все иначе: в Беларуси остались дочки, внуки, мама. Возвращаться рано или поздно все равно пришлось бы. Можно было бы здесь отдыхать, копаться себе на даче. Но я не могу так! Вот и вернулась в университет, хотя мама отговаривала. Ей уже 94 года, но для нее я все еще ребенок. Иногда не сдерживаюсь и говорю: «Мама, мне уже не 17, сама решу, что делать».
— В Америке вы быстро освоились? Золотая олимпийская медаль в чем–то помогла?
— Сложновато было разве что с языком. А так — знакомая работа в частной гимнастической школе. Их в штате Миннесота более 50. Вначале с Милигуло и Гоцмановой тренировала, потом отдельно. Предлагали самой открыть школу, набирать тренеров, детей. Но для этого надо вложить много денег. А занимаются там не ради чемпионства, скорее, для общего развития. И родители охотно приводят детей в зал. Но кто хочет идти вперед — перспектива есть. Для этого надо выполнить «левэлы» — специальные разряды. Высший, десятый «левэл» открывает путь в большой спорт. А медаль? На зарплате это не отражалось. Приходила и работала. А вот в Гродно мои прежние заслуги не забыли, иначе бы меня, пенсионерку, не взяли бы в университет.
— Как там за океаном поживает Ольга Корбут, вы встречались с ней?
— Конечно. Она тренирует детей в Аризоне. По–прежнему не обделена вниманием, всем довольна. Вот только думаю, что мало с ней общаются наши тренеры, оттого немного ей одиноко на чужбине. А может, мне это показалось?
Молодая провинциалка
— Елена Владимировна, на судьбу не обижаетесь? Могли ведь еще не одну медаль выиграть?
— Чего обижаться, так сложились обстоятельства. Когда выступала, то об этом не думала. Теперь зачем плакаться, все равно ничего не вернешь. Просто мы с тренером Ренальдом Ивановичем Кнышем оказались не в том времени, что ли. Представляете, в сборной Союза все звезды во главе с легендарной Латыниной. А кто такая я? Провинциалка из «негимнастического» Гродно с необычным тренером и непонятной программой. Попробуй кого–то потесни.
— Но ведь иногда теснили?
— Да, но сколько раз передо мной закрывали дверь. В 1960 году, перед Олимпийскими играми в Риме, впервые на прыжке заработала 10 баллов. Но тогда посчитали, что слишком молодая, и в сборную не взяли. Только несколько лет назад узнала, что по этому поводу был звонок из Москвы в Минск, Ливенцеву — председателю белорусского спорткомитета. Очень жалела, что не попала на чемпионат мира 1962 года в Праге. О, тут настоящий детектив! До «мира» в сборную отбирались на чемпионате СССР. Представляете: Москва, «Лужники», полные трибуны. Я выхожу на помост, а мне зрители кричат: «Лена, дави старух!» Все понимали, что это значит. Мне тогда было 19 лет. Астаховой — 26, Маниной и Латыниной — по 28, а Муратовой — и вовсе 33. Я выиграла обязательную программу, опорный прыжок. Словно на крыльях потом уехала со сборной в Прагу. Во время разминки в присутствии тысяч болельщиков крутила новые головокружительные элементы. Да зря высовывалась. Не понравились наши с Кнышем новшества руководству сборной. И меня в последний момент оставили в глухом запасе. Мое место заняла Софья Муратова — супруга гостренера Муратова.
— В Праге женская сборная выиграла без вас командный турнир. Но доводилось слышать, что зрелище было не лучшее.
— Мне и самой говорили, уже спустя годы, что гимнастика в исполнении того старшего поколения сборной по нынешним меркам тянет где–то на третий разряд. В этом есть резон. Тогда упор делали на пластику движений. А Кныш, наоборот, усложнил все до предела. Меня упрекали: «Зачем эти дерганья?» А теперь вся гимнастика такая. Перед Олимпиадой в Токио я так «надергалась», что впервые выполнила опорный прыжок на 360 градусов. Это была новинка, которую судьи не знали даже, как оценить: то ли восхищаться, то ли запретить. Выиграла солидный турнир в Швеции и была полна сил достойно выступить на Олимпиаде. Не получилось!
— Золотая медаль в командном турнире — разве это неудача?
— Ренальд Иванович до сих пор считает это проигрышем и говорит: «То, что с Ольгой случилось в 1972–м, должно было произойти с тобой в 1964–м».
— Почему тогда не получилось?
— Всю подготовку к Олимпийским играм смазало неучастие в пражском чемпионате мира. Я бы там набралась опыта, да и судьи оценили бы мои новшества. А редкие турниры потом не могли все восполнить. Вдобавок утомили длительные сборы перед Токио. Моего тренера туда не брали. Методика ведь разная была. Кныш со мной до идеального отрабатывал отдельные элементы и потом их соединял. Бывало, что до соревнований всю комбинацию делала лишь 2 — 3 раза. А в сборной с утра до вечера прокручивали полные комбинации, чертили на сборах какие–то графики. Ощущения притуплялись, некоторые элементы у меня вычеркивались. И я потихоньку выходила из формы. Ренальд Иванович, прибыв в Токио, упрекнул, что я поправилась на 12 килограммов. Представляете, на меня «повесить» 12 кг. Что это будет?
— Ренальд Кныш спустя годы говорил, что своей Ученицей с большой буквы считает не Корбут, а Волчецкую, но тогда преобладал другой стиль — консерватизм, вот и не дали вам ходу.
— Он не мог так говорить. Со мной Ренальду Ивановичу действительно было легче, чем с Ольгой. Но Ольга — очень талантливая. И в том, чего она добилась, — заслуга не только тренера, но и ее самой.
В поисках «чуда с косичками»
— Мало кто знает, что первым тренером Ольги Корбут были вы. Как нашли будущее «чудо с косичками»?
— После Олимпиады я выигрывала Союз, готовилась к чемпионату мира. Но на сборе в Москве сломала лодыжку и месяц провела в гипсе. В том же 1966 году вышла замуж, на что Ренальд Иванович сразу же отреагировал: «Из тебя гимнастки уже не будет». Через год родила дочь, но о гимнастике не забывала. А когда на соревнованиях сломала палец на ноге, пришлось все оставить. К тому времени уже подрабатывала в ДЮСШ. Набрала группы, в одной из них оказалась и Оля. Не знаю, что в ней увидела, но эта малышка–толстушка понравилась. Ренальд Иванович тогда сказал: «Ты что, ее берешь, будет такая же, как ты?» — «И пусть!» — ответила я. Этому разговору, впрочем, тогда не придала большого значения. Оля занималась у меня года полтора, прибавляла на глазах. Я даже издевалась над Кнышем: «Ваши девочки не делают колесо на бревне, а Оля делает, переворот в обратке — тоже». Как–то поехала на соревнования и группу передала Ренальду Ивановичу. А когда вернулась, он попросил: «Лена, отдай мне Корбут». «Зачем, она будет такая же, как я?» — парировала Кнышу, но передала Ольгу.
— А почему вы не остались в детской школе тренером?
— Один раз разозлилась и ушла, в техникум физкультуры — в тот самый зал, где работаю и сейчас. Только теперь это уже университетский корпус.
— У Корбут после Мюнхена был сложный период, может, стоило вернуться в ДЮСШ?
— Да, могла бы тренировать, Ольгу в том числе, но и моя работа мне нравилась. Менять ничего не стала.
Испытание... творогом
— Елена Владимировна, вы целый день активно проводите занятия в зале. Как поддерживаете хорошую физическую форму?
— Если вы об утренней зарядке спрашиваете, то после ухода из большого спорта ее вообще не делаю. Мне хватает тех движений, которые выполняю в зале. Диета? Не знаю, что это такое. До 50 лет держала свой «боевой» гимнастический вес. И теперь стараюсь быть в форме. Рецепт тут простой: меньше надо за столом есть, тогда и фигура не пострадает.
— Будучи спортсменкой, как восстанавливали организм?
— У нас ничего, кроме кислородных коктейлей, тогда не было.
— Ваши дочери спортом занимались?
— И Татьяна, и Ирина вначале увлекались гимнастикой, до первого разряда. Теперь мой внук, ему 6 лет, ходит в зал. Пока ему больше нравится на батуте попрыгать, в яме покувыркаться. А еще лучше — с мячом побегать. А будет ли из него гимнаст — не главное. Зато гимнастика поможет ребенку стать подвижным, координированным, сильным и ловким.
— Вы чему–то удивились, когда вернулись на родину?
— Ой, все поменялось. Будучи в Америке, пыталась что–то выслать дочерям. А они ни в какую: «Мама, у нас все можно купить». Не верила, пока по приезде не зашла в гастроном. Я–то в 2000–м в молочном отделе брала творог и не задумывалась, что может быть как–то иначе. Теперь же в магазине лежит десять сортов творога, аж глаза разбегаются. Так и во всем остальном. Что неприятно удивило, так это безалаберность водителей, нарушающих правила дорожного движения. Даже побоялась в Гродно садиться за руль. А в Америке запросто разъезжала, иначе бы не смогла успевать в школу.
Справка «СБ»
Елена Владимировна Тюненкова (Волчецкая). Родилась 4 декабря 1943 года в Гродно. Спортивная гимнастка. Чемпионка XVIII Олимпийских игр (1964 г.) в Токио в командных соревнованиях, 8–е место в личном многоборье, 5–е место в опорных прыжках.
Чемпионка СССР в опорных прыжках (1960, 1961, 1962, 1965 гг.) и в упражнениях на бревне (1963, 1964 гг.). Заслуженный тренер Беларуси. Доцент кафедры теории и методики физической культуры Гродненского госуниверситета имени Янки Купалы.
Игорь ПРОЦЕНКО.
Фото Аркадия ПЕРЕХОДА и из личного архива Елены Волчецкой.
