Как работают белорусские бурильщики

ПРЕМЬЕРА РУБРИКИ!

Наверное, каждый из нас хоть раз мечтал оказаться в цеху металлургического завода, на вышке буровой установки, в самой гуще Полесского радиационно-экологического заповедника или в других интересных местах. Правда, попасть туда обычному человеку не так просто: необходимо получить различные разрешения и допуски, а некоторые объекты и вовсе скрыты от глаз большинства обывателей.

Однако корреспонденты «СГ» помогут вам, уважаемые читатели, в этом. Сегодня мы презентуем рубрику «КОРРЕСПОНДЕНТУ ВХОД РАЗРЕШЕН». Наши журналисты побывают там, куда практически не ступала нога простых людей. Мы поделимся подробностями, о которых раньше никто не слышал.    

...Все внимание 55-метровой установке. Прежде чем туда отправиться, мастер 3-й буровой бригады Андрей Шкудун знакомит меня с техникой безопасности:

— Допуск на объект разрешается только при наличии средств индивидуальной защиты: спецодежды, каски и очков. Запрещено находиться в зоне грузоподъемных механизмов и погрузо-разгрузочных работ. Также нельзя приближаться на расстояние ближе одного метра к движущемуся и вращающемуся оборудованию. Если следовать этим правилам, все будет в порядке.

Идем к огромному станку, который строит скважину № 353 Речицкого месторождения. Ее планируемая глубина 2955 метров. Бурение стартовало около месяца назад.


Перед началом бурения геологи проводят сейсморазведку, с помощью которой определяют, есть ли на этой территории так называемые ловушки с нефтью. Полученные данные обрабатываются учеными из Белорусского научно-исследовательского и проектного института нефти. Они-то и решают, быть ли скважине. И только после этого специалисты Светлогорского управления буровых работ приступают к бурению. Для этого, рассказывает первый заместитель начальника управления, главный инженер Сергей Легенький, подбирается площадка, расположение которой зависит от глубины скважины и особенностей ландшафта:

— Когда нефтяной пласт залегает на глубине около 3 тысяч метров, а над ним находится, к примеру, город или деревня, мы должны начинать бурение в стороне от населенного пункта, а затем идти в направлении места залегания нефти, чтобы добраться до «ловушки». Однажды нашли нефть в заповедной зоне. Идти туда с буровым оборудованием, естественно, нельзя. Тогда мы решили поставить установку на другом берегу Березины, а скважину вели под руслом реки. Если говорить о лесах и полях, то в таких случаях берем в соответствующих органах разрешение, позволяющее вырубать деревья или занимать пахотные земли.

После того как площадка выбрана, с нее убирают плодородный слой почвы и при необходимости подсыпают карьерный песок, чтобы могла ходить тяжелая техника. После этого проводится первоначальный монтаж установки, на который необходимо около 70—75 дней. На Речицком месторождении работает буровая установка в эшелонном исполнении. В отличие от других агрегатов, которые нужно постоянно перевозить, она двигается по рельсам. Это заметно экономит время. За 4 года с помощью такой установки построили 11 скважин, хотя в среднем на бурение одной уходит около 5—6 месяцев.  

Когда к работе все готово, приезжает буровая бригада: 3 мастера (основной и 2 подменных), 4 вахты рабочих и резерв. В Светлогорском управлении буровых работ действуют 14 бригад и 21 буровая установка. Обычно в вахте 7 человек. Это бурильщик минимум 6-го разряда, 4 помощника, слесарь и машинист установки. 2 вахты заезжают сюда на 4 дня и работают в сменном режиме по 8 часов. Потом одна смена уезжает домой, а другая заступает. Буровая установка работает круглосуточно вне зависимости от поры года и погоды. Единственные ограничения — порывистый ветер скоростью больше 15 метров в секунду и недостаточная видимость во время спуско-подъемных операций.   


Для буровиков оборудован специальный городок из модульных вагонов, оснащенных всем необходимым: есть холодильник, микроволновка, телевизор, электрочайник и обогреватель. В жилых комнатах 4 койко-места, однако людей расселяют так, чтобы во время одной вахты там находилось по 2 человека. Помимо этого, в городке есть столовая, сушилка и даже сауна. Отдельное помещение у мастера. Здесь при помощи многочисленных мониторов он постоянно может следить за процессом бурения.

Сам процесс выглядит следующим образом: силовой верхний привод установки погружает и вращает бурильную трубу, к которой прикручено долото. Принцип его работы достаточно прост: долото вращается и под действием нагрузки внедряется в горную породу, разрушая ее. Из его промывочных отверстий в скважину поступает специальный раствор на основе органического и минерального сырья, который облегчает разрушение, удерживает стенки скважины от обвала, выносит выбуренные частицы от забоя на поверхность. Плюс к этому на долото дополнительно воздействует вес вращающейся трубы.

— По сути, долото — это обычное сверло, только со своими особенностями. К слову, оно стоит как новенький легковой автомобиль. Резцы долота из искусственных алмазов достаточно дорогие. Зато они крепкие и эффективно справляются с любыми породами. В зависимости от сложности работы мы применяем либо трехшарошечное долото, либо цельное. Еще на выбор диаметра и типа долота влияет глубина проходки. Например, первые 225 метров 353-й скважины мы бурили долотом диаметром 444,5 миллиметра, а уже на 770 метров шли с 295,5 миллиметра. В итоге получается своеобразная матрешка. Почему так происходит? Чтобы не нарушать законы физики, мы по мере углубления уменьшаем диаметр скважины. На глубине залегания нефти он равен всего одному дециметру. Спускается туда долото при помощи «свечей» — скрепленных друг с другом бурильных труб по три в одной «свече» общей длиной около 25 метров, — рассказывает Сергей Легенький.

На скважину глубиной 3000 метров необходимо около 120 таких «свечей». Благодаря своей конструкции они соединяются друг с другом: у каждой трубы снизу ниппель, а сверху муфта под него. Буровики называют эту систему «папа-мама», а сам процесс — наращиванием. Становлюсь свидетелем этого действия. Верховой Дмитрий Волков крепит канат для страховки и поднимается по лестнице практически на самый верх мачты установки. Находясь на специальной площадке, он вручную передвигает «свечу» и закрепляет ее к элеватору, который приближает колонну к скважине, а уже там ключ-робот РСТ-130 свинчивает бурильные трубы. После этого бурение может продолжаться.

Интересуюсь у Дмитрия, не страшно ли постоянно находиться на таких высотах.

— Я уже 5 лет здесь тружусь. Первое время немного побаивался, но потом привык. Сейчас все действия доведены до автоматизма, ведь мне необходимо уложиться в 3 с половиной минуты, чтобы не нарушить технологию. Работа тяжелая, но интересная. Плюс для нас созданы хорошие условия и удобный график. Всегда есть время для семьи, — говорит верховой.

Всю работу здесь контролирует бурильщик разведочного и эксплуатационного бурения Николай Русакович. В небольшой кабинке с помощью различных приборов и устройств он управляет процессом бурения скважины — нагрузкой на долото, удельным весом и объемом раствора, оборотами силового верхнего привода и многими другими параметрами.

— Тут и гидравлика, и электроника, и другие датчики, отвечающие за технологию бурения, — поясняет Николай. — Также постоянно необходимо регулировать скорость, которая зависит от вида работы. Не так давно этот станок установил свой личный рекорд — пробурил 330 метров за сутки. Но вообще, все зависит от породы, которую проходишь. Как правило, чем глубже идешь, тем сложнее бурить. Во-первых, последние слои в основном состоят из твердых пород вроде гранита. Во-вторых, диаметр долота гораздо меньше, чем был в начале, поэтому процесс затягивается. Бывает, за день можем набурить только чуть больше 20 метров.

Отмечаю для себя один интересный момент: большинство бурильщиков — молодые люди до 30 лет. Что их сюда привлекает? Секрет в методике, которую стали практиковать в «Белоруснефти». Сергей Легенький дает расклад:

— Чтобы попасть на руководящую должность в Светлогорском управлении буровых работ, необходимо хотя бы несколько месяцев поработать на буровой. Помню, как сам после института полгода трудился на установке перед тем, как меня перевели в инженерно-технические работники. Считаю, такой опыт просто необходим. Во-первых, на практике знакомишься с процессом. Во-вторых, прекрасно понимаешь, какой это тяжелый труд.

Около полувека бурением разведочных и эксплуатационных скважин для нефтедобычи занимается Светлогорское управление буровых работ — обособленное подразделение «Белоруснефти». Из года в год специалисты этой организации проходят десятки тысяч метров горных пород в разных уголках планеты: Западной Сибири, Украине, Венесуэле, Индии, а с недавних пор еще и Эквадоре. Но львиная доля работ, конечно же, приходится на Беларусь. Только в 2018-м планируется пробурить более 130 тысяч метров, закончить бурением около 50 скважин, — это рекордные показатели за все время бурения в Беларуси. Планы на будущий год еще грандиознее — 150 тысяч метров.

ИСТОРИЯ  ПОИСКА

Поиском нефти в Беларуси занялись еще в 30-х годах прошлого века. Все началось с заявления известного горного инженера Александра Розина, предположившего, что в нашей республике могут быть месторождения с этим полезным ископаемым. Его точку зрения разделил геолог из Речицы Михаил Громыко, который частенько слышал от сельчан из окрестных деревень о горящих водоемах. Позже ученый и сам не раз становился свидетелем воспламенения болот от малейшей искры. Причиной подобного катаклизма мог стать нефтяной газ, выходящий на поверхность. Громыко даже инициировал исследовательские работы в Речицком районе, но был репрессирован. В следующий раз сюда вернулись лишь через 30 лет. Искали нефть долго, так как кругом были одни леса и болота. Через какое-то время поиски уже собирались прекратить, но в августе 1964-го одна из бригад все-таки нашла месторождение нефти, а спустя год здесь началась полноценная работа. С тех пор в Беларуси уже добыли 135 миллионов тонн нефти и свыше 15 миллиардов кубометров нефтяного газа.

В ТЕМУ

Основные запасы белорусской нефти сосредоточены в Припятском прогибе. Открыто 83 месторождения, из них в активной разработке 65. Максимальная добыча нефти достигнута в 1975 году — около 8 миллионов тонн. Правда, в те времена эти цифры сыграли злую шутку с белорусской нефтедобычей. Кто-то из больших советских чиновников в одном из интервью заявил, что нефти в Беларуси так же много, как и картошки. Стали доводиться малореальные планы и темпы, взятые в начале освоения нефти. Эти факторы и подорвали силы белорусских месторождений. Сейчас с учетом новейших технологий, накопленного опыта и знаний «Белоруснефть» добывает за год 1670 тысяч тонн нефти.

banny@sb.by

Фото автора.