Ее пытали немцы, но партизан она не сдала — жительница Жлобина о военном детстве и концлагере

Маленькая партизанка

— Знаешь, я себя не очень вчера чувствовала, — жалуется во время нашего разговора Полина Яковлевна. — С мероприятия торжественного пришла, не сказать, что очень бодрая — всего 15 банок огурцов закрыла!

Сетует, что не так много стройных рядов помидорных закаток в этом году будет — прошедший по Гомельской области ураган не пощадил ее абрикосовые деревья, которые при падении повредили ровные грядки томатов. Нет-нет, помощи не надо, ветки убрал зять, по хозяйству сама справляется, говорит:

— Бабе некогда без дела сидеть, моя хорошая! «Вока раскрылася» — вот и пора вставать.

Она всегда такая была — крепкая и активная. Шестилетней девочке из Малевичей (а именно столько в 1941 году было Полине Макеевой) никто меньше десяти лет не давал, рассказывает:

— Я была хваткая, крупная. И дрова сама рубила, и хлеб пекла, и корову доила.

Вот потому, когда Жлобинский район оккупировали немцы, а отец ушел в партизаны, именно крепкая и смелая девочка стала помогать лесным мстителям. Завернет в узелок на палочке пару картофелин — и давай кружить по окрестностям. Вроде гуляет, а то и к бабушке идет. А сама внимательно слушает, что говорят полицаи, — и бегом в лес, чтобы рассказать, в какую деревню с факелами собираются идти нелюди. А под одежду еще и спрячет еды для партизан. Уберегла таким образом по меньшей мере три деревни, нападение на которые партизаны успели предотвратить.

Хата сгорела вместе с фашистами

Детей в семье тогда было трое, причем младшая сестра Полины Яковлевны, серьезно переболевшая в детстве, толком не ходила. Из дома малышей выгнали в колхозную баню. В родном жилище немцы организовали себе столовую, а маму Полины Макеевой заставили для себя готовить. Об этом в советские годы они никому не рассказывали, семейной тайной оставалось и то, что совершила ее мама:

— Как-то она говорит немцам: а давайте, я вам нагоню самогонки, дайте мне дрожжей и сахара. Те только рады были, достали. Мама поставила самогон, капусты наквасила, стол накрыла. Они понапивались так, что мордами в капусту полегли. Тогда мама разлила самогонки по столу, зажгла — и бежать. Партизаны-то стояли близко, она к ним и подалась. А хата сгорела. Вместе с фашистами.

Все ли события правильно отложились в детской памяти, неизвестно. Если все так и было, то за такое положена награда. Но Полина Яковлевна четко помнит:

— Тогда отец строго-настрого запретил: «Не вздумайте об этом никому никогда рассказывать. Узнают, что мать на немцев работала, всех нас посадят!» Кто немцам служил, тот был предателем. Звучит-то как — работала на немцев! А на деле заставили еду готовить. Сейчас-то уже можно об этом говорить.

Кожу сдирали щипцами

А маленькая Полина все гуляла по окрестным деревням и лесам, пока кто-то из местных предателей не сдал ее оккупантам. В той самой колхозной бане на нее накинулись немец и какой-то полицай из ее деревни. Имени она не помнит, но лицо не забудет никогда. 

— Где была? — рявкнул он на Полину.

— У бабы!

— Врешь! У партизан!

— Нет!

А немец презрительно бросил:

— Режь! Будет больно — скажет!

Полицай схватил девочку за запястья и надавил лезвием ножа на тыльную сторону кистей. Кожу сдирал щипцами. Боль была адская, но Полина держалась...

Уже взрослая Полина Яковлевна 80 лет спустя смахивает слезы и протягивает мне руки. Белая сетка шрамов все еще заметна на коже.

— Видишь? Это они меня пытали.

Чтобы напугать ребенка, нацисты стреляли в пол. Пуля отрикошетила и пронзила девочке внутреннюю часть бедра, вырвав кусок плоти. Она и тогда ничего не сказала про партизан, только буркнула исподлобья:

— Я еще на твоей шкуре спать лягу.

Немец, понимавший по-русски, аж отшатнулся и вытолкал полицая из бани. 

Сестру держала на руках

Раны наскоро были перевязаны, но беды на этом не закончились. Через несколько дней всех людей из деревни согнали вместе и повели в Красный Берег, где погрузили в эшелоны. Доехали они до Рудобелки (сейчас это городской поселок Октябрьский), а оттуда пленные шли долгие километры пешком. В Озаричи... 

— У братика болела ножка, — вспоминает Полина Яковлевна. — Он все просился посидеть, но я не позволила, иначе расстреляли бы и его, и нас. Немцы убивали тех, кто отставал.

В печально известном концлагере, где людей держали в морозы под открытым небом и заражали тифом, Полина Макеева оказалась вместе с братом и маленькой сестрой, которую все время приходилось носить:

— Я ее платком обвяжу — и на плечи. А сама сижу в воде... Холодно еще было. Я сидела в воде, и ручки льдом схватило. Какой-то незнакомый дедушка разбил лед. 

Она никогда не забудет, как на ее глазах немец убил маленького ребенка. Убил и рассмеялся. Не забудет зараженный хлеб, который нацисты бросали за колючую проволоку. Но запомнила на всю жизнь и яркое солнце в тот день, когда в лагере смолкла немецкая речь, а к колючей проволоке подошли красноармейцы.

— И говорят: «Тихонько сидите, мы сначала все разминируем, а потом вас по цепочке выведем»,— вспоминает Полина Макеева.

Троих детей временно приютила чужая семья. Не сразу их отыскали родные папа и мама, с трудом разузнавшие, куда немцы увели дочерей и сына. 

Выросла Полина Макеева такой же активной и сильной. Работала санитаркой, продавцом, штукатуром, маляром и овладела еще многими профессиями, рассказывает:

— Когда мою дочку спрашивали, кем работает мама, она отвечала: «Мама — универсал, она может все!»

Радуется внукам и правнукам, есть большой огород, хвастается особым компостом по собственному рецепту и безумно красиво вышивает. Полину Макееву можно назвать довольным жизнью человеком, но тень военного детства из глаз не исчезла и к 89 годам:

— Это никогда не забывалось. Ложишься спать — вспоминаешь, встаешь — помнишь. Такая боль с тобой остается навсегда.

В ТЕМУ

Сейчас в Гомельской области проживают 133 ветерана Великой Отечественной ­войны и 1367 человек, пострадавших от последствий войны. В их числе 1285 узников фашистских концлагерей.

Каждый из тех, кто когда-то испытал ужасы нацистского нашествия, сегодня находится под опекой государства, получает поддержку от предприятий, учреждений, общественных организаций. Речь идет о материальной помощи, продуктовых наборах, содействии в разрешении бытовых вопросов. И поддержка эта не ограничивается памятными датами, она круглогодична, особо подчеркнула председатель комитета по труду, занятости и социальной защите Гомельского облисполкома Надежда Цупа:

— Мы выполняем все заявки, которые поступают от ветеранов и других категорий граждан, пострадавших от последствий войны. Чаще всего речь идет об обеспечении топливом, средствами реабилитации, помощи в уборке придомовой территории. По поручению председателя облисполкома были отремонтированы дороги и подъездные пути к их домам. Приводили в порядок лестничные клетки, делали косметический ремонт квартир. Ни один человек не остается без внимания и заботы.

valchenko@sb.by