«Так погибают замыслы с размахом, в начале обещавшие успех…»

Виртуальный мир, безусловно, может повлиять на реальный, но… Инфовойна ведется людьми, и фейки создаются людьми, и рассчитаны на людей. А нынешние люди — они капризны. Падение интереса к событиям в Украине по всему миру фиксируют все поисковики. Все ясно, окей, было круто, следующий экшен давай!

Причем Украина в инфомире — это были яркие, бурлящие, бьющие по эмоциям зрелища и ленты новостей. Но даже при их «мировом уровне» они все же были — вторичны. База, фундамент, технологии, первые краски — все начиналось в Беларуси. Весной-летом-осенью 2020 года.

Давнишнее турне Пилипчук по западным странам — это нынешние гастроли Зеленского по всем парламентам. На выращенного «новыми медиа» из ничего кадаврика тогда было интересно взглянуть. Один раз увидеть вживую. И все. Гастроли закончились.

А профессиональный шоумен, получивший ресурсы целой страны, от телефонных звонков «коллегам» перешел на речи перед собраниями, а теперь уже выступает перед студентами. Так мы скоро и до квартирников с...скатимся, шутят в его правительственном квартале.

Тенденции, однако.

* * *

Информационная повестка ушла из рук бчбанутых, экстремистских, простотутских и прочих пабликов к концу 2020 года. С тех пор они лишь следуют за нашей, государственной, белорусской повесткой. Судорожно дергаясь лишь на «день неволи» и «тонкий голос». А спецоперация на Украине закономерно поставила сегодняшних змагароў в один ряд с прошлыми предателями, полицаями и пособниками.

Общепитовец Прокопьев служит поваром «в полке», бросив писать героические видосы. В однем и тем «полке Калiноўскага». Куда он-то хотел пойти замом по финансам и снабжению. Сидеть в сторонке, читать напоказ иностранную газету и привычно пилить не свои деньги. Где ему, однако, сказали, что даже суворовских полгода ждать не будут, повесят сразу.

Гадимович Мотолька обживает Вашингтон, пока его информаторы зарабатывают себе конкретные сроки на родине. Там и своих гадимовичей хватает, но Мотольке под Варшаву возвращаться все страшнее.

В соцсетях беглые протестуны и еще не пойманные змагары уже не стесняясь называют птицу-тройку лета 20‑го года «Пачварамi, злiўшымi пратэст».

Ян Рудик (было у отца три сына: Протасевич, Путила и Рудик) пишет: «Я пропал из медийного поля еще пару месяцев назад. Пропажи никто не заметил». Вот, как говорится, здоровый взгляд на вещи.

Как и на свою деятельность: «Продолжать долбить-долбить-долбить без неуместной в нашем деле политкорректности и журналистской этики». В их деле даже химера совести — и та неуместна. Вот штутгартфюрер в 20‑м и освободил их.

Чем же занялась эта жертва аборта, по меткому определению Остапа Бендера? «Тихонечко вернулся себе из Вильнюса в Варшаву, устроился на гражданскую профессию, решил научиться рисовать, заняться спортом, купить французского бульдога и все такое».

И все почему? «Новая уголовная статья по терроризму стала вишенкой на торте». Поздно, конечно, дурачок Янка, но — факт мокрых штанов рэволюцыи подтвержден самолично.

А семейство пастернаков со жвалевским дружно позатирало свои фейсбуки. Как будто это чему-то поможет! Как будто никто не вспомнит, как они писали: «Азовсталь» — это Брестская крепость сегодня». Пачвары бешеные.

Сколько было героических слов, отважных высказываний, фраз о стойкости и клятв низабудим-нипрастим! Теперь одна надежда на старого Борю, у которого в Москве издательство, а по европам шастает засланец сашафилипенка. Боря Пастернак не хочет вспоминать, что как раз Москва-то и бьет с носка.

Ему напомнят. Это тенденции.

* * *

Они, «властелины белорусского фейсбука», еще больше, чем рудики, боятся уголовных статей, на которые уже написали не один том. И если раньше от их постов отчетливо несло вонью предательства, то сейчас добавился и отчетливый запах страха.

Как точно заметил мой коллега: «Чтобы поддерживать в скотском бесовском состоянии паству коллаборационистов, больше не прилагаются серьезные усилия: все равно не оценят. Да и вообще, это сейчас просто сквозит через всю сеть предателей: они больше не создают свою повестку, а пытаются дискредитировать нашу».

Однако, тенденции.

Все меньше становится экстремистских платформ и пабликов, все реже там появляются сообщения, а своих новостей так и просто нет, и давно. На этом оскудевающем фоне все ярче проступает морально-интеллектуальный облик бывших ЛОМов (лiдараў мнений).

Все меньше становится издательств и магазинов, где Ганна Севярынец будет издавать свое и любоваться чужим бчбесием. Остается только гадить в фейсбуке между закатками: «Ёсць нейкая жорсткая праўда ў тым, што свята дзень Перамогі нарэшце перастала быць святам». Отчего и почему? Оказывается, в войну ее бабушку, оказавшуюся под оккупацией, «некалькі разоў забіралі з іхнага хутара пад Рагачовам і вазілі ў мястэчка мыць падлогу ў камендатуры».

Ганна, оставив позади возраст «ягодка опять», только сейчас дотумкала: «Толькі сёння раптам дайшло да мяне гэта ўсё: пятнаццацігадовае дзяўчо мые падлогу пасярод вайны у камендатуры ворага». Это об интеллекте. Но день Великой Победы для пачвары перестал быть праздником, наконец. Это о морали.

Ее бабушку насиловали немцы, но ненавидеть она будет русских (и белорусов). И трех своих детей так воспитывать.

А чужим детям, которым она все еще преподает (что??), будет потиху втирать: «А давайце паціху нават з рускай мовы сваіх допісаў прыбіраць маркеры каланіяльнага мыслення, а? Няма ніякіх «кулічэй», ёсць пасхі, паскі і булкі». Змагарка, че…

Или взять стариков Коллезиных (Коляда + Халезин). В отсутствие инфоповодов беглые недожурналисты обращаются даже к ним. И недорыжыссер привычно эпатирует публику: «В мою бытность журналистом… он, сотрудник КГБ, с тобой разговаривает, он дает тебе карты публиковать, но получается, что ты — сотрудник КГБ».

Да какой ты, Коллезин, сотрудник? Ты — информатор. Стукач. О чем есть записи в архивах — и о чем ты не рассказываешь беглым. Вместо этого пугая их: «А представьте сотни тысяч обычных белорусов, которые общались с гэбэшником, даже не зная, что это гэбэшник!» Но ты-то, Коллезин, точно знал. И с кем, и зачем, и на кого ты стучал.

Это он так фантомной «люстрации» боится, распахнутых настежь архивов со своим бельем. Тут и интеллект, и мораль, и суть всех этих «лiдараў».

Грязных ЛОМов. Пачвар.

* * *

Информационный пузырь можно надуть. Виртуальные ужасы раскрасить. На эмоции людей надавить. Но в реальную жизнь цифра не перейдет, не сможет. В реальной жизни все решают поступки живых людей, а не фейковые картинки или записи в пабликах.

Белорусы это понимают, даже если и не все еще осознали. Потому — сеют хлеб, собирают комбайны, продают калий. Своими руками, делом своим развивая родную страну. А инфовойны с виртуальными победами и цифровыми бомбежками умов — они сдуваются сами. Если, конечно, выстоять, не поддаться, не сойти с ума, не заразиться бчбесием.

И это тоже — тенденции.

Прятать бчб в трусы, чтобы пойти «пошатать рыжым», спрятавшись в середине одурманенной тобой же и прикрывающей тебя же толпы… а потом, выйдя к людям, снова засунуть бчб обратно… и поехать домой, как порядочная, до следующего раза… так власть берется только в фейсбуках. Так революции происходят лишь в виртуальном пространстве. Так войны не выигрываются.

И такими людьми — что, быть может, самое главное, — тоже. Так что тем, у кого бчбесие стало хроническим, лучше даже не начинать. Потому что теперь — просто убьют. В реале. Как бешеную собаку.

И это будет гуманно. По отношению к людям.

И честно. По отношению к Беларуси.

Рисунок Олега КАРПОВИЧА.