88 лет назад, 23 ноября 1935 года, «СБ» рассказала о белорусском пионере, повторившем судьбу Павлика Морозова

В 1930-х годах в СССР сформировался официальный культ Павлика Морозова. Массовыми тиражами о смелом мальчике публиковались книги, статьи, поэмы, снимались кинофильмы. Сам Сергей Михалков в 1934 году в своем стихотворении «Песнь о Павлике Морозове» увековечил подвиг. Еще через пять лет в Москве Нововаганьковский переулок был переименован в улицу Павлика Морозова.

Наверняка 13-летний белорусский пионер Петя Парфенов из села Алексеничи, что на Витебщине, слышал о подвиге Павлика. И, возможно, этот факт сыграл трагическую роль в его судьбе. Кстати, возможно, кто-то не знает, но отец и дед Павлика переехали в российскую деревню Герасимовку из Витебской области, то есть были белорусами.

Забегая вперед, отметим, что между гибелью мальчишек почти три года. Удивительно, но на момент смерти им обоим было по 13 лет. Павлика убили 3 сентября 1932 года, а Петю – 28 июля 1935-го. По сути, за одно и то же. Что же случилось с Петей Парфеновым? Читаем трогающий за душу материал «Зверское убийство»:

«Пете Парфенову было 13 лет. Он носил пионерский галстук. Ходил в школу. Был лучшим ударником учебы. В летнее время работал в колхозе. В его трудовой книжке уже значилось 50 трудодней. Веселого, резвого и жизнерадостного мальчика часто видели в пионерском отряде, среди его сверстников – колхозных ребят. Когда бабушка Пети Лукерья пошла воровать колхозное добро, он пошел и заявил об этом в правление колхоза. Лукерью наказали. После этого мачеха Пети Христина и ее мать Лукерья стали всячески мстить ему, издеваться над ним. 28 июля отец Пети Даниил, возвратясь поздно вечером с работы, не застал сына дома.

– Где Петя? – спросил он у своей жены Христины.

– Он ведь понес тебе в поле кушать, – последовал ответ. Но Петя в поле к отцу не приходил. И когда об этом сказал отец, то Христина ответила, что Петя, может быть, утонул в реке…

Бросились к реке, через которую должен был переходить Петя. Там никаких следов не нашли. Бесплодные оказались поиски на второй и третий день. Нигде Пети не находили.

– Утонул… – говорили в колхозе. Но пионеры села Алексеничи Сенненского района, где произошло описываемое событие, этому не поверили. Они пошли в сельсовет и заявили:

– Не может быть, чтобы Петя утонул. С ним что-то случилось другое.

И, как выяснилось в суде, с Петей вот что случилось. 28 июля он хотел ехать в поле к отцу, но мачеха Христина его не пустила. Она заставила его заняться в погребе переборкой картофеля. Сама тоже спустилась туда. Улучив момент, когда Петя нагнулся, зверь-мачеха тяжелым камнем нанесла ему удар в голову. Два последующие удара докончили Петю. Труп здесь же был закопан, и, когда отец ушел отбывать лагерный сбор, Христина и мать ее Лукерья перетащили труп в дом, разрезали его на части, внутренности выбросили свиньям, а ноги и руки вместе с туловищем бросили в горящую печь. Обгорелые останки были затем снова перенесены в погреб и закопаны. Там впоследствии они и были найдены.

На чердаке же дома Парфеновой неожиданно был обнаружен еще один труп – новорожденного. Как выяснилось, незадолго до убийства Пети Христина родила ребенка, задушила его и спрятала на чердак.

Звери-убийцы Парфенова Христина и ее мать Лукерья 18 ноября предстали перед судом. Два дня выездная сессия Верховного Суда БССР под председательством Обушкевича, заседателей Старовойтова и Прокопенко при участии сторон разбирала дело. Два дня городской клуб Сенно был переполнен трудящимися. Подробности дела вызвали всеобщее возмущение. Колхозники требовали применения к убийцам самого сурового наказания.

В 12 часов вечера 19 ноября суд вынес приговор. Парфенова Христина приговорена к высшей мере наказания – расстрелу. Ее мать – сообщница убийства – к 8 годам лишения свободы».

   ***

Стоит отметить, что в истории с Павликом Морозовым осталось много белых пятен. По сей день так точно и неизвестно, от чьих рук он погиб. Да и в целом мальчик не доносил на отца, который, кстати не был кулаком, он лишь подтвердил в суде то, что сказала его мать. А отношения между папой и мамой Павлика были сложными, отец ушел из семьи в конце 1920-х. Поэтому обвинительные показания от бывшей супруги можно обозначить как сомнительные. В советских публикациях писали, что Трофим Морозов был арестован по доносу своего сына Павла. Однако современные исследователи выяснили, что такого доноса не существовало. 

И еще. Павлик Морозов, в отличие от Пети Парфенова, никогда не был пионером. Так как пионерская организация в его родной Герасимовке была создана только после его смерти. По разным источникам, в Советском Союзе было более ста музеев имени Павлика Морозова. В настоящее время работает лишь один – в родной деревне мальчика Герасимовке Свердловской области.

Любопытно, а в белорусской деревне Алексиничи Сенненского района что-то знают или помнят о трагическом событии 88-летней давности? Если кто-то из старожилов деревни или местные краеведы обладают информацией об истории Пети Парфенова, просьба связаться с редакцией.