Нетрудно представить, что происходило в штабе Краснознаменной Днепровской флотилии, когда командир 1–го отдельного отряда полуглиссеров 1–й Бобруйской бригады речных кораблей лейтенант Михаил Калинин доложил: «Нахожусь на борту ПГ–115, река Шпрее, вижу рейхстаг!» Флаг Военно–Морского флота гордо реет в самом центре Берлина! Могли ли наши моряки, освобождая Бобруйск, Пинск, Лунинец, сражаясь с врагом на Днепре, Березине, Припяти, даже только мечтать о том, что дойдут до столицы третьего рейха! А прорвались в сердце Германии под яростным обстрелом гитлеровцев самые маленькие и легкие боевые корабли Второй мировой войны — фанерные катера, вооруженные всего лишь одним пулеметом «максим». Это единственные корабли, принимавшие непосредственное участие в штурме Берлина, а их экипажи не только расписались на рейхстаге, но и водрузили на нем флаг с одного из погибших катеров. Сегодня «СБ» расскажет, как это было.

В конце мая 1945 года Георгий Жуков провел в Бабельсберге разбор Берлинской операции. Выступить было предложено и командиру 9–го Бранденбургского Краснознаменного, ордена Суворова стрелкового корпуса Герою Советского Союза генерал–лейтенанту Ивану Рослому. И тут произошло неожиданное. Поднявшись к трибуне, он сказал: «Товарищ Маршал Советского Союза! Разрешите мне, прежде чем начать свое сообщение, низко поклониться нашим славным военным морякам, без решающей помощи которых я не смог бы в срок выполнить приказ о форсировании Шпрее и продвижении в район рейхстага».

Для начала, правда, следует сказать несколько слов о снимке, который перед вами. Лейтенанту Михаилу Калинину довелось попасть вместе со своими боевыми товарищами 2 мая 1945 года у Бранденбургских ворот в объективы американских военных кинооператоров! Вот так и смотрит он теперь с экрана в вечность, с перебинтованными руками, опираясь на трофейную немецкую саблю–палаш. Момент съемки успел сфотографировать фотокорреспондент лейтенант Сергей Шиманский. Долгие 70 лет моряки, снятые «лейкой» Шиманского, были просто «советскими моряками, героями штурма Берлина», не имели имен и фамилий, не была названа и часть, к которой они принадлежали. Сегодня вы впервые узнаете, что на этой фотографии участники героической операции по форсированию Шпрее из отряда Калинина во главе со своим командиром. Сам Михаил Михайлович на снимке — четвертый справа. По немецкой сабле–палашу в правой руке мы его и опознали. Рядом с ним — лейтенант Гавриил Суворов.

Мало кто знает, что благодаря именно полуглиссерам 1–го отряда 9–й стрелковый корпус 5–й ударной армии стремительно форсировал Шпрее и захватил центральные кварталы столицы Германии. Восхищенный мужеством и самопожертвованием моряков, командарм 5–й ударной, первый комендант Берлина, легендарный генерал Берзарин приказал немедленно наградить самыми высокими наградами всех 29 офицеров, матросов и старшин, участвовавших в операции. До сего дня считалось, что к званию Героя Советского Союза было представлено 9 моряков (из них 7 — посмертно). Но это не так. Звезду Героя должны были получить 25 (!) человек, то есть почти весь отряд. Такого история ВМФ еще не знала.

В составе 1–го Белорусского фронта маршала Жукова на Берлинском направлении действовали все три бригады речных кораблей Днепровской флотилии: 1–я Бобруйская, Краснознаменная, 2–я Лунинецкая, Краснознаменная и 3–я. Флотилия обладала довольно солидной мощью и имела в строю 24 бронекатера, 6 канонерских лодок, 16 сторожевых катеров, 9 плавбатарей, 20 катеров–тральщиков, 3 минометных катера, 30 полуглиссеров, 10 катеров ПВО. Но участвовать в боях в самом Берлине и дойти до рейхстага суждено было только 1–му отряду полуглиссеров 1–й Бобруйской бригады.

Фронтовая судьба распорядилась так, что 1–я Бобруйская бригада капитана 1–го ранга Степана Лялько была придана именно 5–й ударной армии 1–го Белорусского фронта, которой командовал один из самых одаренных и грамотных советских генералов — Николай Эрастович Берзарин. Выслушав доклад Лялько о боевом составе и возможностях бригады, он сразу же, что называется, положил свой глаз на полуглиссеры. Вес всего 1.200 кг, длина — 7,2 м, ширина — 1,75 м. Их можно было погрузить на «студебекеры» и оперативно перебрасывать в нужное место — для обеспечения переправ через реки и озера. Николай Эрастович приказал направить 1–й отдельный отряд полуглиссеров лейтенанта Михаила Калинина в 9–й Бранденбургский Краснознаменный стрелковый корпус Героя Советского Союза генерала Ивана Рослого — главную силу 5–й ударной армии. Так 10 катеров и 29 моряков во главе с Калининым, попали на самое острие наступления — на Берлинское направление.

Архивные документы позволили мне найти номера всех десяти полуглиссеров этой легендарной «эскадры» Победы: ПГ–77, ПГ–104, ПГ–105, ПГ–107, ПГ–111, ПГ–112, ПГ–115, ПГ–116, ПГ–117, ПГ–118. Полуглиссеры не считались основным оружием в речных бригадах и к ним относились как к вспомогательным плавсредствам. Поэтому и экипажи у них были отнюдь не отборные. Настоящие морские волки здесь водились редко, разве что после тяжелых ранений, да и то лишь для того, чтобы не попасть под списание на берег. Не хватал звезд с неба и командир отряда Михаил Калинин. Михаил Михайлович в рядах ВМФ с 1932 года, за плечами была и срочная в Севастополе, и военно–морское училище, которое он окончил в 1938–м, но больших высот в службе ему достичь не удалось. С августа 1942–го он в строю Волжской флотилии, на Сталинградском фронте, но все время на тыловых должностях: начальник боепитания береговой базы, командир береговой базы дивизиона катеров, вновь начальник боепитания, начальник службы снабжения бербазы... Трижды выводили за штат — в распоряжение командования... Был старшим лейтенантом, стал опять лейтенантом, выбыл из партии... Эти постоянные дерганья по служебной лестнице то вверх, то вниз подтверждают: служба не клеилась. Видимо, по каким–то причинам не складывались у него отношения то ли с командованием, то ли с политруками, то ли с особистами. Все это очень напоминает «метания» другого известного Героя ВМФ — легендарного Маринеско.

Все изменилось лишь только тогда, когда Калинина перевели в Днепровскую флотилию и доверили настоящее боевое дело. И сразу у Михаила прорезались и мужество, и отвага, а 1–й отдельный отряд полуглиссеров, который он возглавил в августе 1944 года, получил грамотного и толкового командира. В одном из боев на Западном Буге Калинин был тяжело ранен, награжден медалью «За отвагу» — первой наградой за всю войну! Вскоре к ней добавится «За боевые заслуги», но это «за песок» — за выслугу лет.

Отряд лейтенанта Калинина был немногочисленным. Экипаж полуглиссера состоял всего из двух человек — командира и моториста–пулеметчика. Вооружение катера — пулемет «максим» на специальной стойке, источник движения — двигатель всего в 50 л/с, «бронекорпус» — фанера, скорость до 40 км/час, осадка — 0,55 м, вместимость — до 15 десантников, груз на буксире – понтон с танком. Вот и все технико–тактические характеристики «крейсера», которому предстояло брать Берлин. Сделан он был на базе прогулочно–туристического катера НКЛ–27 и предназначался для использования в ВМФ лишь в качестве служебно–разъездного — для связи. Но как в авиации из «кукурузника» У–2 получился грозный ночной бомбардировщик, так и в ВМФ из «туриста» НКЛ–27 — речной боевой корабль.

23 апреля 1945 года 301–я стрелковая дивизия полковника В.Антонова и 230–я стрелковая дивизия полковника Д.Шишкова из 9–го корпуса 5–й ударной армии в самом центре Берлина вышли к реке Шпрее и остановились. На западном берегу им предстояло выбить немцев из зарослей парка Плентер–Вольд и Трептов–парка, а дальше — предстояли бои за Берлинский вокзал и «объект 153»: имперскую канцелярию Гитлера!

Мостов в этом районе не было. Ширина реки — 200 – 300 метров, берега «одеты» в бетон высотой до 5 метров... Гитлеровцы считали форсирование Шпрее в этом районе невозможным. На этом и строился замысел Берзарина, в котором решающую роль должны были сыграть моряки отряда Калинина.

В 16 часов 30 минут на набережную Шпрее выдвинулись танки Т–34 и самоходки ИСУ–122 из 220–й отдельной Гатчинской Краснознаменной ордена Суворова танковой бригады под командованием нашего легендарного земляка, уроженца деревни Малый Смольгов Любанского района Минской области, Героя Советского Союза полковника Деонисия Наруцкого. Под залпы танковых орудий передовые группы пехотинцев из 1050–го и 1054–го стрелковых полков 301–й дивизии на легких весельных лодчонках начали переправляться на вражеский берег. От неожиданности немцы отступили, но затем, опомнившись, бросились с танками в контратаку, стремясь сбросить нашу пехоту в Шпрее. Красноармейцы, вооруженные только легким стрелковым орудием, попали в очень тяжелое положение.

Моряки добрались до места переправы, когда уже стемнело. Не теряя ни минуты, «студебекеры» с полуглиссерами подъехали к самому берегу. В разгрузке и спуске катеров на воду матросам помогали бойцы из саперной роты. Могли бы использовать и свою 845–ю «морскую» штрафную роту, но она накануне понесла большие потери — 24 убитых, 5 пропавших без вести и очень много раненых. По той же причине не смогла помочь Калинину и 272–я рота сопровождения речных кораблей. Немцы, почуяв недоброе, открыли по набережной шквальный огонь. Саперы залегли. Ситуация критическая! Вмешался помощник начальника штаба 1–й Бобруйской бригады старший лейтенант Валентин Серегин, направленный в помощь к лейтенанту Калинину: поднял саперов и лично возглавил спуск катеров на воду.

Разведка установила, что есть всего три места, где на Шпрее можно осуществлять погрузку и высадку десанта. Отряд моряков разделился на три группы. Во главе первой организовывал переправу сам лейтенант Калинин, вторую он поручил помощнику начальника политотдела бригады лейтенанту Гавриилу Суворову, исполнявшему во время операции обязанности внештатного замполита отряда, третью доверил старшине 1–й статьи Александру Пашкову — командиру катера ПГ–116. Первым под плотным орудийно–минометным обстрелом пошел к вражескому берегу катер ПГ–111 с 15–ю десантниками и лейтенантом Калининым на борту, следом ПГ–117 под командованием старшины 2–й статьи Григория Казакова. По какому–то удивительному стечению обстоятельств из девяти моряков отряда, удостоенных звания Героя Советского Союза, в живых остались только эти двое — Калинин и Казаков.

Гитлеровцы, услышав звуки моторов катеров и взбешенные дерзостью советских моряков, открыли массированный огонь из всех видов оружия, подключив к обстрелу танки и самоходные орудия. Вода буквально закипела от пуль и осколков. От ракет, трассирующих пуль, взрывов снарядов и мин стало светло как днем. И в этом аду от берега к берегу безостановочно снуют наши катера с пехотинцами. На воду спускают понтоны, на них грузят танки, орудия, минометы, боеприпасы. Надрывно ревут моторы — полуглиссеры буксируют их к вражескому берегу.

К 7 часам утра 24 апреля все три полка 301–й стрелковой дивизии полковника Антонова и большая часть танков 220–й бригады полковника Наруцкого были перенаправлены на западный берег. Но досталось это очень дорогой ценой.

Немцы перебросили к берегу отряд фаустников, и те в упор начали расстреливать наши катера. Первым погиб командир ПГ–111 старшина 2–й статьи Михаил Сотников. Накануне он меткой очередью из пулемета сбил немецкий самолет, а вот во время переправы Михаилу не повезло. Успел высадить только три группы наших бойцов. При отходе от берега был убит из фаустпатрона. Штурвал успел перехватить и довести катер до своих моторист краснофлотец Николай Баранов. Сотникова сменил командир ПГ–105 (его полуглиссер был неисправен) старший краснофлотец Николай Филиппов. Филиппов был знаменит тем, что его катер первым из Днепровской флотилии опробовал воду реки Березина в Белоруссии. Выполняя наиболее ответственные задания командования, был награжден медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды.

Во время 11–го рейса, успев переправить 120 десантников, получил тяжелое ранение и умер на боевом посту моторист Баранов. Сразил фаустник и Филиппова. Погибший экипаж заменили другие моряки и вновь заревел на Шпрее мотор посеченного пулями и осколками, обагренного кровью, но непобедимого ПГ–111! И так было во время всей переправы. На место убитых становились офицеры, матросы, старшины, но выполнение боевой задачи не останавливалось ни на минуту.

Под обстрелом фаустников был ранен в левую руку командир ПГ–116 старшина 1–й статьи Александр Пашков. Осколком перебило и правую. Тяжелое ранение получил и моторист Борис Бочкарев. Пашков из последних сил навалился грудью на штурвал и, вцепившись в него зубами все–таки довел катер с десантниками до берега, но там попал под минометный обстрел и погиб. Пашков руководил 2–й группой катерников. Его заменил на этом посту и возглавил ПГ–116 старший лейтенант медицинской службы Алексей Тетерин.

На пятом рейсе в ПГ–104 старшины 1–й статьи Георгия Дудникова попал фаустпатрон. Катер охватило пламя. На Георгии загорелась одежда. Пожар ему удалось потушить, но следующим выстрелом фаустника он был убит. Командира сменил у штурвала моторист старший матрос Александр Самофалов, довел катер до берега, но тоже погиб. Георгий Дудников особо отличился в боях за Пинск, дерзко высадив десант у села Островичи. А погиб на Шпрее, всего в нескольких шагах до победы...

Одним из первых ворвался в Пинск и моторист краснофлотец Владимир Черинов. Не сплоховал он и в Берлине: заменил раненого командира ПГ–107, успел перевезти более 500 бойцов! Но и его настигла немецкая пуля.

Под плотным огнем противника, буквально на ходу, моряки успевали заделывать десятки пробоин и чинить двигатели, менять перебитые бензопроводы и тросы, сшивать (!) посеченные осколками вентиляторные ремни... Успевали и прийти на помощь попавшим в беду пехотинцам и танкистам.

Командир ПГ–117 старшина 2–й статьи Григорий Казаков не только перебросил на западный берег около 400 пехотинцев, но и спас танк Т–34 с экипажем и десантом. Смело подошел на своем деревянном суденышке к полыхающему понтону с танком и отбуксировал его к берегу. Такой же подвиг совершил и командир катера старшина 1–й статьи Ефим Кусков: спас экипаж танка и двух автоматчиков.

Несмотря на потери, переправа продолжалась. После 301–й дивизии настал черед 230–й сд, а за ней и 32–й отдельной бригады и тыловых частей 9–го стрелкового корпуса. Закончил выполнение боевой задачи 1–й отдельный отряд полуглиссеров 25 апреля. По донесению штаба 9–го корпуса, моряки за 3 дня перебросили с восточного на западный берег Шпрее более 16 тысяч (!) человек, 600 орудий и минометов, свыше 1.000 лошадей, 27 танков и большое количество военного имущества. При этом немцам удалось потопить 1 катер, погибло 7 наших моряков. Командир корпуса генерал–лейтенант Рослый докладывал: «Героизм и храбрость команды полуглиссеров сыграли решающую роль в форсировании Шпрее, чем обеспечили выполнение дальнейшей задачи корпуса».

Девять моряков были удостоены звания Героя Советского Союза. Александр Пашков, Михаил Сотников, Георгий Дудников, Николай Филиппов, Николай Баранов, Александр Самофалов и Владимир Черинов — посмертно. Самофалову, Баранову и Черинову было всего 19 лет. Двоим — Михаилу Калинину и Григорию Казакову повезло, им довелось примерить Золотые Звезды. Сегодня наконец–то пришло время впервые назвать и остальных 16 моряков, представленных к званию Героя, но высокой награды так и не получивших: старший лейтенант Валентин Серегин, старший лейтенант медицинской службы Алексей Тетерин, лейтенант Гавриил Суворов, главный старшина Василий Денисов, старшины 1–й статьи Михаил Зеленер, Ефим Кусков, Андрей Заполин, старшина 2–й статьи Филипп Роговой, старшие краснофлотцы Борис Бочкарев, Борис Францев, Николай Федотов, Николай Рыбкин, краснофлотцы Николай Косинов, Валентин Кулешов, Николай Пеньков, Виктор Черников. В этом списке должен был быть и командир полуглиссера старшина 1–й статьи Григорий Алавердян, который, как написано в документе, «перебросил половину 230–й стрелковой дивизии», но его представили и наградили орденом Ленина.

Вот только несколько примеров героических дел, совершенных этими парнями. Валентин Кулешов: «только за одну ночь переправил 245 красноармейцев с вооружением, 18 минометов, 16 станковых пулеметов и 3 танка». Ефим Кусков: «заделал 15 пробоин, совершил 42 рейса, перебросил 515 бойцов». Николай Косинов: «сшил перебитый вентиляторный ремень, перебросил 417 бойцов». Филипп Роговой: «перебросил 643 бойца, 7 орудий и 4 танка». Борис Францев: «заделал 12 пробоин, перебросил 622 бойца». Андрей Заполин: «довел полузатонувший катер до берега, будучи раненым, боевой пост не покинул, перешел на катер, команда которого погибла, и перебросил 476 бойцов».

Дважды за совершенные при форсировании Шпрее подвиги представляли к званию Героя Советского Союза старшего лейтенанта Валентина Серегина и старшину 1–й статьи Михаила Зеленера. И оба раза — мимо. Михаил Львович Зеленер заслуживает отдельного рассказа.

Командир ПГ–115 Зеленер не только отличился на переправе, он первым ходил по Шпрее на разведку, к самому рейхстагу! Начал воевать Михаил под Москвой в 41–м, затем был Сталинград — Волжская флотилия, Днепр, Березина, Припять — в Днепровской флотилии. В 1942 году был тяжело ранен в голову. Награжден медалями «За отвагу» и «За оборону Сталинграда». На Шпрее переправил более 600 бойцов и командиров, 60 понтонов с орудиями, танками, автомобилями и повозками с лошадьми. У его катера было пробито днище и повреждено рулевое управление, но, устранив неполадки, Михаил продолжил выполнять боевую задачу. Во время 10 рейса под кинжальным огнем немецких фаустников его катер остановился — отказал двигатель. Зеленер бросился в воду, подтянул полуглиссер на буксире и высадил десант. Исправил мотор, погрузил раненых и доставил их на свой берег. Но Звезду Героя, несмотря на две попытки, Михаилу Львовичу так и не дали. Не помогла даже очень весомая резолюция самого Берзарина! Может быть, кому–то помешала национальность Зеленера? Он был евреем.

Справедливости ради надо сказать, что всех моряков из геройского отряда Калинина все–таки наградили — орденами Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды... Но каково оно — знать, что тебя представили к званию Героя Советского Союза, и Золотой Звезды не получить? Всем сердцем поддерживал предложение дать Героя всем 29 морякам генерал–полковник Берзарин. Но 16 июня 1945 года Николай Эрастович погиб. Кадровые органы, словно жернова, перемололи наградные документы моряков в бумажную труху и не подавились! Не впервой!

Когда в Берлине стихли бои, в строю 1–го отдельного отряда 1–й Бобруйской, Краснознаменной бригады (вскоре получившей почетное наименование Бобруйско–Берлинской) стояло всего 16 моряков. Но им посчастливилось остаться в живых, побывать у рейхстага, расписаться на его стенах и водрузить на него военно–морской флаг. Это, согласитесь, дороже всяких наград!

Вот такой знаменательной получилась точка в этой, одной из самых героических в славной летописи советского Военно–морского флота историй. Надеюсь, что со временем в музее Великой Отечественной войны в Минске рядом с танками, самолетами и пушками найдется место и самому маленькому боевому кораблю советского ВМФ — катеру–полуглиссеру 1–го отдельного отряда 1–й Бобруйско–Берлинской Краснознаменной бригады, бросившему свой победный якорь у самого рейхстага.

Советская Белоруссия № 140 (24770). Суббота, 25 июля 2015