Журналисты «СБ» встретились с родителями и тренером Алины Талай

Девочкой–сорванцом Алина в ранние годы не была, все вверх дном в доме не переворачивала. Дисциплинированности хватало. А к тому же с детства ее интересы не ограничивались спортом. Мать Талай Елена Анатольевна горда за свою дочь:

— Алина умела сама организовать свой быт, рано начала готовить. С детства любила историю, астрономию, литературу... В четыре годика уже знала буквы и рано научилась читать. Она и по сей день постоянно с книжками.

Сейчас Алина дипломированный менеджер в сфере туризма. Но вообще–то с получением образования у нее связана целая история, которая вполне сгодилась бы в качестве сюжета для какого–нибудь выразительного фильма. Имея средний балл школьного аттестата 8,9 и достойные результаты тестирования, она не поступила в педагогический университет. Оказалась в медколледже, где проучилась всего ничего и забрала документы. А потом кривая судьбы привела ее в ЖЭС — Алина стала контролером измерительных приборов. Те, кто работал на этой должности, в цирке не смеются. Лазая по подвалам, Алине приходилось видеть много неприятного. Но она переносила все стойко. Ее отца Геннадия Петровича это, впрочем, не удивляет:

— Бомжи, крысы, дохлые коты — в подвалах, которые Алине необходимо было обходить, ей довелось получить самую настоящую школу жизни. Я говорил, что, если очень уж проблемный дом, могу вместе съездить. Но она ни разу об этом не попросила. Ей самой хотелось проверить себя. В какой–то степени эта закалка помогла в спорте, ведь в нем часто надо перетерпеть — травму, болезнь, разочарование... Скажем, в прошлом году она буквально перед самым отъездом на чемпионат мира в закрытых помещениях заболела ветрянкой, насмарку пошла вся подводка к нему. Алина, понятно, расстроилась. Но в жилетку нам не плакалась. Характер!

12,66 — в финальном забеге на чемпионате мира в Пекине Алина Талай повторила рекорд Беларуси на барьерной стометровке, который был установлен четверть века назад. Результат очень приличный по любым меркам. Но останавливаться на нем спортсменка, ясное дело, не хочет. Говорит, что для нее и 12,40 отнюдь не заоблачный ориентир. Александр Гутин, уже 40 лет отработавший в Орше детским тренером и выпестовавший Алину, уверен, что такой результат, если она его покажет, принесет ей медаль Олимпиады в Рио–де–Жанейро. Загадывать, правда, не хочет:

— Что–то планировать в спорте — дело неблагодарное. Но то, что Алина входит в небольшой пул наших легкоатлетов, от которых многого ждут на следующей Олимпиаде, — это факт. Возраст для спринта у нее золотой, а работать она любит и умеет. Как–то Алина прыгала на тренировке через барьеры — массивные такие, советские, с железным основанием. Споткнулась, зацепила один — смотрю: у нее капельки крови с колена кап–кап–кап на пол. Говорю: «Хватит, наверное, на сегодня». А она: «Александр Семенович, я же еще не все задание выполнила — давайте продолжим...» Или еще пример: когда я уезжал в Москву на курсы, Алина тренировалась в Гродно. Так мне после этого рассказывали, что тренерам на сборах приходилось буквально выгонять ее из манежа.

— Как вы нашли Алину?

— На стадионе «Локомотив» проводились соревнования среди общеобразовательных школ города. Мне тогда рассказали, что какая–то девочка показала очень достойный результат в прыжках в длину. Изучил протоколы, пошел к ней в школу, предложил заниматься.

— Долго думала?

— Да с родителям даже не попросила посоветоваться! Буквально сразу же выпалила: «Завтра буду!» Я из практики знаю, что так быстро соглашаются, как правило, когда хотят отцепиться и забыть. А она на следующий день с самого раннего утра на «Локомотиве» как штык. Поставил ей пару барьерчиков — она легко через них перемахнула. Показала потенциал. Отправил ее в наш городской диспансер.

У Алины обнаружились проблемы с сердцем, но черной меткой–приговором они для нее не стали. И сейчас Александр Гутин, конечно, крайне рад, что родители Алины не стукнули кулаком по столу и не забрали дочь из его группы:

— После того как она прошла обследование в областном диагностическом центре, ко мне пришел ее папа и задумчиво начинает: «Александр Семенович, хочу вас огорчить». Я уже думаю, ну все, баста, не будет больше тренироваться! А он: «В Витебске нам сказали, что Алина может заниматься, но только при умеренных нагрузках — чемпионкой она никогда не станет». Ух, у меня при этих словах как будто камень с сердца упал. Главное, что не бросает...

— Вам, наверное, было обидно, когда Алину «украли» из–под вашего крыла в Минск?

— Считаю, что при должных подходах и здесь можно было довести ее до высокого уровня. Но у нас, увы, порой превратно толкуют значение слова «оптимизация». В Орше и других подобных городах раньше существовали филиалы областных училищ олимпийского резерва. Детям давали питание и фрукты в общеобразовательных школах. Они спали в своих кроватях, жили с родителями. А тренерам ничего дополнительно платить не требовалось — только то, что они имели в своих спортивных школах... В этой системе у нас в Орше выросло немало сильных легкоатлетов (и Талай в том числе), велосипедистов, дзюдоистов, борцов. Но потом все прикрыли. Зачем, спрашивается? Почему было не использовать такую форму на местах, если она себя оправдывала? Для чего всех тянуть в Минск и областные города?

Отец Алины замечает, что особенно на первых порах условия для тренировок у дочери были спартанские: «Гаревая и резиновая беговые дорожки, подвальное помещение, которое нагоняет жуть, старый зал игровых видов спорта». Но сама она никогда не роптала. И всегда летела на тренировки с большим энтузиазмом:

— Жена имеет первый разряд по волейболу, я ходил в тренажерный зал, играл в футбол, настольный теннис, мини–футбол. Нередко брал Алину с собой, из–за чего она росла в соревновательной атмосфере. О том, что дочь станет профессиональной спортсменкой высокого уровня, мы, отдавая ее в спортивную школу, впрочем, не думали. Больше расценивали ее занятия как пользу для здоровья.

— Насколько знаю, Алина начала всерьез заниматься легкой атлетикой уже в подростковом возрасте...

— Это так. Но нагрузки, которые предлагались в спортивной школе, воспринимала нормально, так как всегда была подвижная и энергичная. Велосипед, речка, лес... Туризмом очень увлекалась.

Красива и внешне, и внутренне — это как раз об Алине Талай. Если бы захотела, она вполне могла бы сниматься для обложек глянцевых журналов. И внутренний мир у нее на загляденье. Она имеет четкую гражданскую позицию и не относится к тем, кто может равнодушно пройти мимо чужой беды. Недавно, например, приняла участие в специальном благотворительном забеге, а еще побывала с ценными подарками в детском хосписе. Елена Талай говорит, что дочка с детства такая:

— Помню, вместе с некоторыми другими девочками Алина мыла–спасала птенцов, которые вывалились из гнезда и попали в какой–то мазут, да и вообще она всегда умела сострадать и никогда не была прижимистой.

— Подарками вас засыпает?

— Два года назад купила себе машину, а мне свою прежнюю подарила. И это только один пример.

— Удивились?

— Алина вообще умеет удивлять, — подхватывает отец. — В прошлом году, к примеру, звонит и говорит: приезжайте в такой–то день ко мне в Минск, мы с вами идем на концерт группы «Пикник». Или еще однажды звонит: папа, запиши меня там, чтобы я могла открыть в правах категорию «А». Записал, приехала, пошли, сдала экзамен, а потом достает смартфон и показывает вот, мол, смотри настоящий Harley–Davidson себе купила, как тебе?

— Она чаще ставит вас перед фактом или все–таки советуется?

— Многие вопросы мы, конечно, обсуждаем. Но чаще всего Алина принимает решения сама. Она очень самостоятельная.

— Алина — единственный ребенок в вашей семье, и к тому же в силу ее занятости часто видеться вы не можете. Внуков, наверное, хотелось бы? Может, поторопите?

— Мы последовательны в этом вопросе. Как в ее детстве, так и сейчас никакие свои желания Алине не навязываем. Когда придет время, она сама все решит. А мы ее выбор примем.

— Когда это время придет?

— Посмотрим, но сейчас Алина сконцентрирована на спорте. Тренируется по нескольку часов в день. Мечтает об олимпийской медали, которая, на мой взгляд, вполне достижима. Пусть это и барьерный спринт.

В спринте бал правят темнокожие. Но Алина Талай, которую порой называют «Большой белой надеждой», умеет опровергать стереотипы. Пусть в Рио у симпатичной девушки из Орши это в очередной раз получится. Беги, Алина, беги!

bakerenko@sb.by

Советская Белоруссия № 174 (24804). Пятница, 11 сентября 2015