Политолог Кирилл Коктыш - о роли Союзного государства на просторах СНГ

Подводя итоги саммита глав государств ЕАЭС и СНГ, прошедшего недавно в курортном местечке Бурабай в Казахстане, наблюдатели сошлись во мнении, что ни СНГ, ни первый опыт Евразийского экономического союза нисколько не умаляют авторитета Союзного государства. Причем этот проект не только не утратил своего значения, напротив, еще более укрепился в роли наиболее живого и чрезвычайно функционального интеграционного образования. Так ли это? Развеять или подтвердить подобные "подозрения" мы попросили известного политолога, доцента кафедры политической теории МГИМО Кирилла Коктыша.

Кирилл Коктыш: Союзное государство позволяет Беларуси и России дружить, сохраняя разность. Фото PHOTOXPRESS

- Кирилл Евгеньевич, что скажете?

- Я бы не стал утверждать, что интеграционные процессы на постсоветском пространстве, а тем более в Евразийском экономическом союзе идут слабо: потенциал экономического развития здесь достаточно весомый. Но невозможно отрицать и очевидного: формат Союзного государства обкатан достаточно хорошо и достиг наибольших результатов в наиболее заметной социальной сфере - права белорусов в России и россиян в Беларуси на собственность, образование и медобслуживание равны. Это позволяет Союзному государству оставаться, во-первых, полностью открытым в гуманитарной сфере и порождать достаточно высокий уровень доверия между народами двух государств, а во-вторых, и дальше осуществлять серьезные совместные проекты, включая, как мы увидели на последнем саммите, и оборонные.

- Выходит, что в Союзном государстве доминирует социальная сторона, а экономика отдана на откуп Евразийскому экономическому союзу?

- Нет, экономика никому не отдана. Дело в том, что в России преобладает либеральная модель экономики, а в Беларуси - государственный капитализм. Естественно, что это разные конструкции и разные экономические идеологии, которые на уровне глубокой интеграции друг с другом не очень хорошо стыкуются. Если говорить о ЕАЭС, он изначально строился как либеральная модель, которую сейчас также нет возможности реализовать.

- Почему?

- Война санкций между Западом и Россией сделала либеральную конструкцию ЕАЭС невозможной: с очевидностью, ЕАЭС будет реализовываться как защищенное (фактором санкций) от внешней конкуренции пространство. Соответственно, и главным генератором спроса внутри ЕАЭС не сможет стать индивид, эту роль придется сыграть государству. И в этом будущая евразийская модель с безусловностью будет опираться на белорусский опыт. Правда, с уверенностью заявлять об этом сегодня нельзя: экономическая идеология ЕАЭС на сегодня не сформулирована, и эта концептуальная пустота пока никем не заполнена.

Но и конфликта между Союзным государством и ЕАЭС я тут не усматриваю: первое реализовалось как гуманитарный проект, второе является проектом экономическим. Это разные пласты одной и той же реальности. При этом прямое копирование российского опыта в Беларуси тоже невозможно: если бы в Беларуси прошли экономические реформы, аналогичные российским, то сегодня мы имели бы аграрную страну, а не индустриальную. Это большая удача, что белорусская власть пошла иным путем и вопреки сиюминутной рыночной логике оставила в госсобственности крупные промышленные предприятия, руководствуясь главным образом социальными резонами. Ведь когда у тебя экономика формируется такими гигантами, как МАЗ, БелАЗ и т.д., то понятно, что их остановка означала бы не только социальный взрыв, но и потерю целых отраслей и знаний, работающих на производство. Это обстоятельство, кстати, довольно долго оставалось причиной и молчаливого несогласия, и открытых споров между Москвой и Минском: белорусская модель, где государство сохранило себя в качестве главного собственника, российскими либералами воспринималась в качестве откровенного анахронизма. Но как раз главной удачей союзного проекта и стало то, что он позволил каждой из сторон сохранить себя. Сегодня в сухом остатке мы имеем весьма хорошую форму межгосударственного сотрудничества, которая позволяет дружить, сохраняя свою разность.

- Сейчас говорят о снятии Западом санкций с Беларуси. Россия и Беларусь, что называется, поменялись местами. Дает ли это повод рассуждать о новом политическом качестве страны в рамках Союзного государства? Что-то может измениться в наших взаимоотношениях?

- Нет, конечно. Запад не готов платить за свои ценности, и события на Украине это хорошо продемонстрировали.

- О каких "ценностях" говорите?

- О неспособности подложить реальный ресурс под декларируемые так называемые "европейские ценности", или, если хотите, "западные ценности". Никто на Западе платить за них не готов, не будет платить, а даже если бы и хотел - платить сегодня не в состоянии. В подобной ситуации эти "ценности" мало чего стоят. Поэтому структурно Беларусь останется привязанной к России и кардинальных перемен во взаимоотношениях с Москвой в рамках Союзного государства не будет.

- Тогда ради чего городить весь этот огород сначала с принятием санкций, а потом с отменой?

- Объявлять режим Порошенко демократическим и одновременно утверждать, что Лукашенко - диктатор... Знаете, это противоречит всякой логике. Другими словами, Евросоюз отменяет санкции против Беларуси далеко не в последнюю очередь для спасения своего лица. Ведь дальнейшее поддержание на плаву риторики о "последнем диктаторе Европы" выглядит уже не только неудобным, но и откровенно смешным...