В Беларуси теперь самая низкая младенческая смертность на пространстве СНГ

— То, что мы фактически сделали революцию в здравоохранении, привнеся в него новейшие технологии и по всем направлениям улучшив показатели, заслуга прежде всего Президента нашей страны Александра Григорьевича Лукашенко. Он в свое время дал такое поручение. И, думаю, мы с ним справляемся. Недаром в октябре страну ожидает столь значимое событие — впервые в Минске состоится европейская министерская конференция «Охват всех этапов жизни в контексте политики Здоровье–2020», где предполагается участие министров здравоохранения из 53 стран! Это значит, мир знает и ценит наши успехи. Приведу только несколько примеров. ВОЗ ставит Беларусь на 50–е место среди 187 государств, включив в группу стран с высоким уровнем человеческого развития. Еще наша страна входит в число 50 лучших государств по ведению беременности, организации родов и квалификации медицинского персонала. А помните, сколько шума было, когда агентство «Блумберг» поставило систему белорусского здравоохранения выше американского при том, что затраты на лечение у нас несопоставимо меньше? Приоритет — конечно, охрана материнства и детства, выстроена целая четырехуровневая система оказания перинатальной помощи. С другой стороны, мы идем по пути развития высоких технологий. Что важно, ряд таких операций — скажем, трансплантация почки или эндопротезирование крупных суставов — уже не прерогатива РНПЦ, их делают и на областном, межрайонном уровнях.

— Действительно, 10 лет назад для внедрения научных разработок в практическое здравоохранение, повышения качества медицинской профилактики, диагностики, лечения заболеваний и медицинской реабилитации пациентов решено было создавать во всех областях медицины республиканские научно–практические центры. Их формирование завершено. Последним в 2014 году был создан Центр детской хирургии. Сейчас в стране 17 РНПЦ, где проходят лечение пациенты с наиболее сложными в диагностическом и лечебном плане недугами, начиная от акушерства и гинекологии и заканчивая трансплантацией органов и тканей. Там сосредоточены не только самые высококвалифицированные кадры, но и новейшее оборудование. А результат вы сами видите — в показателях медицинской службы.

— Да, за последние годы наши акушерство и гинекология, кардиология, офтальмология, оториноларингология, неврология и нейрохирургия, травматология и ортопедия, трансплантология и гематология шагнули далеко вперед, значительно расширив свои возможности. Вот почему по основным социально значимым заболеваниям уже не надо направлять наших граждан за рубеж ни на консультацию, ни на лечение. Хотя остаются не до конца решенные вопросы. Допустим, несмотря на огромную работу по созданию в стране банков доноров костного мозга, стволовых клеток и пуповинной крови, по–прежнему есть необходимость поиска неродственных доноров за рубежом. Здесь и от людей мы ждем большего понимания, и сами будем усиливать пропагандистскую работу, скажем, с роженицами. Если у каждого ребенка при рождении возьмут кровь — это же в какой–то мере обеспечит ему страховку на будущее. Технологии стремительно развиваются, неизвестно, что будет лет через 20: может быть, именно эта капля крови ему жизнь спасет? Думаю, за 2 — 3 года мы создадим полноценный республиканский банк. В перспективе — и в каждом областном центре.

— По данным Национального статистического комитета, за прошлый год организациями здравоохранения оказана медицинская помощь иностранным гражданам более чем из 120 стран мира. К нам едут из Азербайджана и России, Казахстана и Украины, Грузии и Ливии, Китая и Аргентины, США и Японии, Узбекистана и Германии и др. Если брать исключительно разрекламированный медицинский туризм, то только граждане Израиля, который, к слову, сам делает на него ставку, пролечились в наших клиниках в 2014–м на 630 тысяч у.е. Спросите почему? Лучшее соотношение цена — качество. Все активнее в Беларусь едут пациенты из Болгарии, Польши... Мы и сами рекламируем свои возможности (скажем, при БелМАПО создан специализированный единый сайт), и посольства нам в этом помогают.

— Однозначно нет! Как можно ограничивать доступность амбулаторной помощи? Ставить человека перед выбором: платить или не платить, когда речь о здоровье и тем более жизни? У нас же Конституция гарантирует бесплатное оказание медпомощи в государственных организациях здравоохранения. А вот вопрос об ответственности каждого за свое здоровье я бы поставил ребром. Законодательно он решен во многих странах, у нас же скорее декларативен. Нет четких механизмов его реализации. Мы, к сожалению, идем на поводу у больного, пытаемся его уговорить вести себя осмотрительно, заниматься собой. Между тем здоровье очень дорого стоит и в прямом, и в переносном смысле. Человек это начинает понимать, только когда заболеет. Но траты на профилактику и лечение — они же несопоставимы! Обычный койко–день в среднем обходится бюджету в 350 — 400 тысяч рублей, а если операции высокотехнологичные, то счет уже идет на десятки миллионов рублей!

— С электронными рецептами вопрос будет решен в 2016 году, причем во всех регионах. До конца же нынешнего года мы собираемся апробировать технологию их обращения в Минске. Это не значит, что пациент будет ходить с флешкой от доктора в аптеку: рецепт будет передаваться туда по внутренней сети. А к 2017 году появится электронная карта и для поликлиник, и для стационаров. К этому моменту все врачебные кабинеты будут оснащены компьютерами. А бумажный носитель останется, скажем, в службе скорой помощи. Но касаясь вопроса автоматизации медицины, я бы говорил шире, ведь это огромный комплексный процесс. Затраты в этой сфере Минздрав увеличил в 2,5 раза. И сегодня в 100% амбулаторно–поликлинических организаций внедрены автоматизированные рабочие места «Регистратура», в 89,1% — «Статистика», в 85,3% — «Диспансеризация». Автоматизированная информационная система «Врач общей практики» работает в 98,5% участковых больниц, врачебных амбулаторий и амбулаторий врача общей практики.

— Уже четверть века, как в Беларуси наблюдается рост заболеваемости злокачественными новообразованиями. И если, скажем, в 1990 году число вновь зарегистрированных больных составляло 26.257, то в 2014–м — 45.887. По прогнозам специалистов, уже к 2030 году эта цифра может достичь 78.000. Но нужно понимать: раньше статистика не была достоверной, потому что не было современной диагностики, и многие онкологические больные уходили из жизни, так и не узнав свой диагноз. Сейчас же мы научились выявлять опухоли на ранней стадии, отсюда и рост статистики. Проблемами онкологии занималась недавно закончившаяся Государственная комплексная программа, и результаты налицо. Наши врачи занимают лидирующие позиции не только в СНГ, но и в Восточной Европе. Благодаря высокой квалификации персонала, модернизации хирургического оснащения, а также развитию анестезиологического обеспечения ежедневно выполняются операции, которые еще 10 лет назад считались абсолютно невозможными. Далеко вперед шагнула и лучевая терапия. Представьте, за счет объемного планирования, стереотаксической (очень точной) радиохирургии теперь можно подвести прицельно к опухоли максимально возможную дозу излучения с минимальным его воздействием на окружающие здоровые ткани. Что касается скрининга злокачественных опухолей, то, хоть это понятие вошло в медицинский обиход недавно, мы уже видим ощутимый эффект: все больше случаев, когда болезнь выявляется на самом раннем этапе. А это, в свою очередь, позволяет онкологам расширить спектр малоинвазивных и лапароскопических операций. Впрочем, нам нужно еще стопроцентно убедиться, что пилотный скрининг, например, ПСА, эффективен — на это надо несколько лет. Тогда и будем думать о расширении программы на всю страну. Надо сказать, очень большие надежды возлагаются сегодня на открытие молекулярно–генетической лаборатории и ПЭТ–центра на базе РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н.Александрова. Это позволит вывести диагностику, мониторинг, индивидуальный подбор химиотерапии и лечение целого ряда злокачественных опухолей на качественно новый уровень. ПЭТ–центр вообще будет крупнейшим в Восточной Европе. Поражает его масштабность: все по последнему слову. И с первого дня там закипит работа: кадры готовы.

— Моя принципиальная позиция: должно быть правильное воспитание в семье, буквально с рождения. Это раз. Второе — культура пития и структура пития: что пить и сколько пить? Во Франции и Италии вино пьют целыми днями, но знают в нем меру и толк. Что такое пьяница? Я считаю, это прежде всего распущенный человек, у которого нет тормоза — семьи, друзей, товарищей по работе, начальства. Он себе один раз разрешил, другой — и пошло–поехало... И если его никто не остановит, эта распущенность перерастает в болезнь. В этом виноваты все, кто наблюдает развитие ситуации. Запретные меры не решат вопроса. Опять начнут торговать бабушки, таксисты, появятся самогон, алкогольные суррогаты, смертельные ими отравления, которых у нас сейчас практически нет.

— На 1 января в системе здравоохранения работали 35.010 врачей. То есть на 10 тысяч населения приходилось 37 докторов, что вполне соизмеримо со странами ЕС (31,5) и СНГ (37,7). Об оттоке кадров из страны я бы не говорил: за прошлый год изъявили желание уехать за рубеж 104 врача, или 0,3%. Наоборот, численность практикующих врачей в системе Минздрава в последнее время возросла на 16,9%.

— Знаете, почему возникла эта проблема? В свое время набор, а соответственно и выпуск медуниверситетов, был меньше, чем так называемая естественная убыль. Ведь врачи, к сожалению, уходят из жизни, на пенсию, выходят на инвалидность, переходят в другие сферы — это примерно 1.600 — 1.800 человек в год. А набор тогда был 1.200 — 1.400. Получается, система сама себя загнала в тупик. Вторая причина — не надо равнять современную медицину с медициной середины 1990–х: появились новые виды медицинской помощи, современные технологии, которые потребовали больше врачей–трансплантологов, реаниматологов, трансфузиологов и др. Сейчас вакантны около 2.200 должностей. Но нынешний выпуск — 3.200. Интерны, которые вольются в здравоохранение в следующем году, займут все вакансии.

— Мы нисколько не потеряли в качестве подготовки. То, что врачи — элита общества, подтверждают уже высочайшие проходные баллы в медуниверситетах: 340, 350, 370! Туда неподготовленные не идут. А выпускники сегодня, с одной стороны, очень современные, много читающие, всем интересующиеся, в том числе высокими технологиями. С другой же стороны, молодежь сейчас очень требовательная и хочет жить по современным меркам. Но ведь они знали, куда шли, знали, что врачи никогда не были у нас богачами. Я вот тоже в свое время начинал со 118 рублей, причем на полторы ставки. Но ничего, работал, завоевывал себе имя, авторитет, сдал на категорию... Считаю, это судьба. Ведь первый раз я поступал на лечфак — не прошел, а на второй раз выбрал педиатрический факультет. И никогда не пожалел об этом ни секунды! Это действительно мое. Очень люблю детей.

— Мечта? Во–первых, во что бы то ни стало сохранить ту доступность медпомощи, которая у нас есть на сегодня. Ведь ВОЗ признала, что на 100 процентов ее обеспечивают в мире только 3 страны — Беларусь, Канада и Бруней. Тогда как в развитых странах Западной Европы приема у кардиолога нужно ждать месяц, онколога — 3 — 4 месяца... Потерять доступность медпомощи легко, а наверстывать потом трудно, в чем убеждает опыт соседних стран, Украины и России. Во–вторых, хотелось бы за 2 — 3 года окончательно отладить систему амбулаторно–поликлинической помощи. Работа в стационарах, высокие технологии — мы этому уже научились, а теперь надо совершенствовать первичное звено, в первую очередь меняя мировоззрение главврачей. Чтобы участковый терапевт стал поистине семейным врачом, чтобы не было текучки кадров. Мы взяли на это курс — готовим врачей общей практики, ввели должность помощник врача. Постепенно меняем и пропорции финансирования. Если раньше оно шло больше в стационары, то сегодня, считаю, оптимальным будет соотношение 50 на 50. И конечно же, очень хочется, чтобы наши граждане больше берегли свое здоровье.

За последние 10 лет выполнено около 40 тысяч эндопротезирований крупных суставов, примерно 75 тысяч кардиохирургических вмешательств и 1.800 трансплантаций органов и тканей.

Только в Минске до конца года планируется открыть с десяток медицинских объектов. Всего же за 2011 — 2014 годы введено в эксплуатацию либо реконструировано 96 объектов, из них 8 — республиканской формы собственности.

Ежегодно в кардиологических стационарах страны проходят лечение более 198 тысяч пациентов, проводится более 16 тысяч высокотехнологичных операций на сердце и сосудах (рентгенэндоваскулярные, имплантации кардиостимуляторов и других устройств по коррекции нарушений ритма и др.). Что же касается трансплантаций сердца, то по итогам 2014–го такой результат: 45 пересадок, включая 2 у детей и 7 у иностранцев. Это тоже лучшие показатели в СНГ.

В сфере травматологии и ортопедии с 2009 года количество операций выросло на 12,1% — до 67 тысяч в год. Причем в специализированных отделениях постоянно увеличивается удельный вес высокотехнологичных и сложных вмешательств: в 2010 году их было 10%, в 2012–м — 14,8%, в 2013–м — 15,6%. За прошлый год выполнено более 1.900 артроскопических операций и около 800 операций на позвоночнике.

В стоимостном выражении доля отечественных лекарств на внутреннем рынке за январь — июль — 50,1%. По–прежнему более 70% в объеме производства в натуральном выражении занимают социально значимые недорогие лекарственные средства со стоимостью до 1 у.е. Экспорт занимает около 30% от всего объема фармпроизводства. Сегодня в стране зарегистрировано более чем 1,4 тысячи наименований белорусских лекарств, в том числе за последние 3 года отечественные заводы зарегистрировали и поставили на поточное производство 446 препаратов. В этом году планируется освоить еще 140.

gabasova@sb.by

Фото: Александр Ружечка, БелТА.

Советская Белоруссия № 166 (24796). Вторник, 1 сентября 2015