Что будет с карьерами под Заславлем и утонувшим экскаватором?

— Такой чистой воды, как здесь, не найти во всей Беларуси. А все из–за кремния, которым устлано дно, — Михаил Арсентьевич Новик живет здесь уже лет 40, его дом расположен почти у самого озера. — Летом сюда приезжают тысячи отдыхающих. Теперь посмотрите — не озеро, а мусорная яма. И никому оно, похоже, не нужно. Помню, после обрушений тут проводили геолого–разведочные работы, бурили скважины, исследовали грунт на берегу, дно карьера, брали на пробу грунт у домов возле водоема. Были тут и сейсмологи... Так соберите всю эту коллегию и докажите, что место опасное. А то купаться запретили, а почему никто не говорит. Не объясняют и причин случившегося.

Михаил Арсентьевич — человек в таких вопросах не посторонний: до пенсии был горным техником, занимался разработкой и разведкой торфяных месторождений, переработкой торфа. Он уверен, что обрушения спровоцировало совпадение амплитуд колебаний: «Произошел резонанс. Проще говоря, малое местное землетрясение. Вот скажи мне, почему на мосту нельзя идти строевым шагом? Чтобы не было резонанса. Этому карьеру лет 25, и не слушай тех, кто говорит, что что–то там подмыло... Раньше, когда строили второе кольцо МКАД, с одной стороны озера колоннами ходили тяжелогруженые машины, с другой — железная дорога. Вот и получилось. Но даже теперь оползня, скорее всего, не было бы, если б тяжелый мусоровоз не ехал так близко по невосстановившемуся после зимы грунту. Аналогичная ситуация с экскаватором».

В итоге, говорит собеседник, наблюдавший за происходящим, один погрузчик вытянули нормально, второй разорвали пополам, а экскаватор достать не смогли — тросы рвутся. «Его бы с понтонами и грузоподъемным механизмом вытащить или подогнать 2 — 3 танковых тягача, взять пятидесятикратные полиспасты. Ну или хотя бы топливо откачать, достать бак, а место затопления обозначить буйками... В свое время я строил на Севере крупные газонефтяные провода, ходили по болотам по 7 — 8 километров. Экскаваторы, бульдозеры постоянно проваливались, и мы их доставали. Так вот чтобы, к примеру, поднять бак, нужно всего–то перекрыть краны в гидросистему, снять 4 болта и тяни себе трактором. Трогать озеро однозначно не надо, достаточно привезти к местам обвалов грунт и легкими бульдозерами склонировать, дать осесть... Тут ведь и рыбка, и раки, и лебеди. Эх!» — махнул рукой М.Новик. Оно и понятно.

Картина действительно печальная. Смотришь на горделивых лебедей, прозрачную воду — и сердце щемит. Неужели вскоре всего этого не станет? Сейчас купаться нельзя — опасно, об этом предупреждают таблички у дороги. А чтобы неповадно было машинами ездить, распоряжением местных властей вокруг карьеров, у всех возможных заездов, вырыли уродливые ямы да рвы, большинство из которых потихоньку превращаются в свалки. Впрочем, судя по количеству автоследов, на меры нашлись контрмеры: автомобилисты просто берут лопату — и путь открыт. А вот наскочить в темноте, особенно у проезжей части, на такие никак не обозначенные траншеи — дело нехитрое. Но и это еще не все. К прудам от трассы ведет одна коварная дорожка: резко с горки и прямиком к обрыву. И опомниться не успеешь, поскольку расстояние всего метров 60. А в гололед?

Кстати, люди, которые смогли бы хоть что–то пояснить в ситуации с карьером, нашлись не сразу. Сначала из инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды Минского райисполкома меня направили в районную службу ЖКХ. Мол, именно там находится на балансе зона отдыха искусственного водоема. Однако гендиректор хозяйства Андрей Бекета на ответы был скуп:

— Да, мусоровоз убирал там пляжную территорию. Застрял, его пытались вытащить. Произошло обрушение, ну и дальше все остальное. Свою технику — мусоровоз и погрузчики — мы достали.

— А экскаватор? — спрашиваю.

— Не мой.

— А чей? Да и для проведения таких работ наверняка нужен допуск?

— Не знаю, я там не находился в тот момент. Технику не доставал и пляжи с той стороны не мои. Они на балансе сельского Совета.

Снова звоню в райисполком. Несколько прояснил ситуацию зампредседателя Владимир Юргевич, который курирует сферу ЖКХ. По его словам, экскаватор все же привлекли коммунальщики. Его местный частник (ООО «Могас»), скорее всего, просто одолжил по дружбе. Теперь же собственнику проще новый купить, чем с «утопленником» возиться. «Почти месяц ЖКХ, МЧС, военные пытались вытянуть экскаватор, но он заилен по гусеницу и ничего не получилось, — рассказывает В.Юргевич. — Почему мусоровоз шел практически у самого берега? Он там лет 20 так мусор собирает, и дорожка наезжена. Никто ведь не мог предположить, что произойдет подобное. Это же происшествие природного характера... Чтобы в дальнейшем минимизировать подмывание берегов, специалисты рекомендуют понизить уровень водоема до уровня соседнего карьера. Сейчас перепад составляет более двух метров. Для выравнивания уберем разделяющую озеро дамбу. В рекомендации экспертов также говорится о запрете движения тяжелой техники по периметру водоема, в том числе по этой дамбе».

А как же оживленная трасса Заславль — Петришки, до которой рукой подать? В.Юргевич уверен, что угрозы она не несет и до нее оползень не доберется: «Мы постараемся исключить повторение подобных ситуаций, сделаем, к примеру, берега более пологими. И эти работы не за горами. Мы как раз ждали удобного времени, ведь раньше на озере было много людей. Мы очистим искусственный водоем, хотя бы извлечем топливо. К лету 2016 года карьеры снова откроются для посещений».

По мнению специалистов Минского областного комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды, на Хмелевских прудах вероятность возникновения оползней все еще высока. Спровоцировать их может проезд по насыпному откосу тяжелого транспорта, сейсмические события, увлажнение грунта в период снеготаяния и снижение в связи с этим их прочности. Эксперты уверены: на зыбких откосах тяжелой техники быть не должно либо ее движение следует минимизировать.

Между тем оценка устойчивости пока проведена не на всех участках карьера. А что касается выполаживания откоса, пригрузки подошвы его низовой части, устройства забивных или набивных свай, анкерного крепления неустойчивых объемов грунта, закрепления поверхности одерновкой, мощения камнем, укладки бетонных и железобетонных плит и прочих работ, то они, говорят в областном комитете, не из дешевых и не из простых. Так что и этот вопрос остается открытым.

В общем, пока неясно, какие уже приняты меры и добросовестно ли проводится контроль. Почему вероятность оползней на этих карьерах не анализировалась раньше? Если этим занимались, то почему не были предприняты меры безопасности? В Минприроды также настаивают на проверке качества воды в водоеме, выяснении, не причинен ли вред окружающей среде. И что, кстати, скажут «санитары», специалисты Проматомнадзора?

Хочется верить, дело сдвинется с мертвой точки. Пока же похоже, что люди, устроившие в апреле образцово–показательную шумиху, в итоге попросту расписались в собственном бессилии. И теперь мы имеем больше вопросов, чем ответов.

Обрушений грунта на водоеме было два. Первое — в месте, где утонула техника (его высота составила четыре метра, длина — 80 метров). Второй оползень сошел метрах в 70 от трассы Заславль — Петришки (высота — 15 метров, длина — 150).

gladkaya@sb.by

Советская Белоруссия № 230 (24860). Пятница, 27 ноября 2015