В минувшую субботу в деревне Росица Верхнедвинского района отметили день памяти католических священников Антония Лещевича и Юрия Каширы. Во время карательной операции в феврале 1943 года фашисты сожгли ксендзов вместе с другими жителями местечка. Немцы предложили им спастись, однако священнослужители предпочли разделить трагическую участь своих прихожан. В 1999 году Папа Римский Иоанн Павел II объявил росицких мучеников Юрия и Антония блаженными — то есть святыми, почитаемыми в определенной местности. С тех пор помолиться им, а также почтить память 1.528 сожженных местных жителей в Росицу съезжаются паломники из разных стран. На этот раз поминальная служба в костеле Святой Троицы собрала более 300 гостей из Верхнедвинского района, Минска, Витебска, Полоцка, Глубокого, Миор, Борисова, Жодино. Особую значимость ей придал визит Апостольского нунция в Беларуси архиепископа Клаудио Гуджеротти.
Костел из красного кирпича
Сегодня Росица — небольшая деревня в 10 километрах от латышской границы. Уже в начале XX века там находился самый многочисленный католический приход Витебской губернии. А в 1911–м в населенном пункте возвели новый костел с высокими красивыми башнями. В 1934–м, к сожалению, их разрушили. Они якобы могли служить мишенью для врагов. А еще через год из–за гонений на религию костел перестал действовать.
Осенью 1941–го друйские монахи–мариане отправили в Росицу отца Антония Лещевича. Уроженец Виленской губернии имел за плечами богатый опыт миссионерской работы на Дальнем Востоке. И в тяжелое военное время, вспоминает 81–летняя Валентина Марцинкевич, живущая по соседству с Росицей, он проводил службы:
— Для меня Антоний как отец родной. Он учил нас молиться, родителей слушаться. Мне нравилось ходить в костел, где играл орган, пели песни.
Летом 1942–го в Росицу приехал ксендз Юрий Кашира. Ксендзам, как и всем в Росице, было нелегко. Днем в деревне хозяйничали оккупанты, а ночью приходили партизаны. С осени 42–го появляются слухи о готовящейся карательной операции против народных мстителей. Монастырское руководство рекомендовало миссионерам приостановить деятельность, но они отказались покидать Росицу.
В огненном вихре
Карательная операция «Зимнее волшебство», во время которой на территории Верхнедвинского, Россонского и Себежского районов погибли более 10 тысяч человек, считается одной из самых кровавых в истории Великой Отечественной. Во время ее проведения части СС, полицаи и предатели сожгли более 400 деревень. Росица, куда каратели пришли 16 февраля 1943–го, стала одной из первых жертв освейской трагедии. Жителей деревни, стариков, женщин с грудными детьми, согнали в холодный костел. Отцам Юрию и Антонию, а также помогавшим им монахиням немецкий офицер позволил беспрепятственно покидать храм. За его пределами они пекли хлеб, чтобы кормить пленников. А в костеле — исповедовали, крестили, ободряли, утешали людей, ожидавших смерти. Ксендзы настояли, чтобы сестры–монахини уехали в Друю. 17 февраля оккупанты отсортировали пленников: одних собирались сжечь в колхозной конюшне, других — отправить в концлагерь. Лещевичу предложили занять место среди будущих узников. Но он стал в колонну смертников. На следующий день вместе с другими прихожанами сгорел Кашира. Вот как описывает те дни Валентина Марцинкевич:
— Из соседней деревни Клагиши, где я жила, слышно было, как стреляли, как плакали дети, как кричали матери. Мы видели, как горела Росица. Каждый год в канун этих событий я не могу заснуть. Вспоминаю — и сердце разрывается!
Помнить вечно
В Росице я поговорил с пилигримами. Ксендз Вячеслав Адамович, например, привез группу молодежи из Миор:
— Места, обагренные кровью мучеников, притягивают верующих. Люди приезжают сюда утвердиться в вере, а представители духовенства учатся на примере росицких священников.
Среди паломников, которые после службы крестным ходом с зажженными свечами двинулись к месту мученической смерти сельчан и священнослужителей, я встретил Ирину Жерносек, автора книги, посвященной росицкой трагедии:
— Работая над художественно–историческим романом «Да будет воля твоя», я встречалась с очевидцами. Много узнала от монахини Ядвиги Виршуты, спасшейся из Росицы. Разговаривала с Анной Журавлевой, у которой на глазах сожгли мать. Книгу, опубликованную в 2004–м, можно считать откликом сердца на трагическую историю родного края.
На месте мученической смерти сельчан и ксендзов установлен высокий крест. Возле него настоятель костела Святой Троицы отец Чеслав Куречко — к слову, «Человек года Витебщины–2013» —– и Апостольский нунций в Беларуси Клаудио Гуджеротти совершили молитву. Здесь же архиепископ Гуджеротти передал паломникам благословение Папы Римского Франциска:
— Мы молимся за мир и спокойствие в Беларуси. Мы просим у Бога, чтобы он дал нам счастье и силы быть не господами народа, а быть частью народа. Быть вместе с ним до последнего нашего вздоха, как блаженные Юрий и Антоний. Их поступок — свидетельство любви к Господу, родной земле и ее людям.
В Росице рады гостям. Здесь на аллее памяти блаженных Юрия и Антония зеленеют туи, символы жизни, а колючий терновник и красные барбарисы напоминают о страданиях и пролитой крови.
ФАКТ
Через несколько недель после расправы над мирными жителями в Росице в Друю, куда по просьбе Лещевича вывезли монахинь, приехал немецкий офицер. Он подробно допросил сестер о том, что происходило в деревне 16 — 18 февраля 1943 года. После войны в Генеральный дом отцов–мариан в Риме пришел документ, содержавший воспоминания спасшихся монахинь. Он был напечатан на машинке и не имел обратного адреса. Это было первое свидетельство о трагедии в Росице. Кто позаботился о его появлении и какую цель преследовал, до сих пор загадка.
КСТАТИ
Возвращаться к жизни росицкий костел начал только в конце 1980–х. В нем отремонтировали сгнившую крышу, поставили лавки. В главном алтаре художник Валерьян Янушкевич создал икону мучеников Юрия и Антония. А вот башни костела первоначальный облик так и не обрели. Сегодня они гораздо ниже, чем в начале XX века.
svg–vt@mail.ru
Фото автора.
Советская Белоруссия № 35 (24665). Вторник, 24 февраля 2015
