В СМИ набирает обороты кампания по разоблачению «черных копателей–археологов», в ряды которых косвенно попадают и поисковики–патриоты. Определенное ускорение ей придал Указ Президента от 14 декабря 2015 г. №485 «Аб удасканаленнi аховы археалагiчных аб’ектаў i археалагiчных артэфактаў».
Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА
Указ нужный и, несомненно, своевременный. Давно пора навести порядок в области охраны историко–культурного, в т.ч. и археологического наследия.
Еще с советских времен наибольший вред археологическим памятникам (стоянкам каменного века, курганным могильникам, селищам, городищам и другим — всего их на учете 2.500, но на самом деле больше, сколько фактически — не знает никто) нанесли, как это ни парадоксально, сельскохозяйственные и строительные работы. Разрушены или повреждены памятники в Могилевском, Круглянском, Быховском, Докшицком, Дубровенском, Речицком районах. Список можно продолжать, нарушения есть практически в каждом районе. А происходит это в первую очередь оттого, что в стране до сих пор не закончены инвентаризация и четкий учет археологического наследия. Да, определенная работа по инвентаризации проводится, но такими медленными темпами, что конца ей не видно. И если учет курганных могильников более–менее налажен, то со стоянками, селищами и городищами — полная неразбериха, подавляющее большинство из них на местности никак не обозначены, не говоря уже об охранных зонах.
Убедился в этом на личном опыте во время поисковых экспедиций, с которыми прошел все районы Могилевской и частично Витебской, Гомельской и Минской областей. Охранные знаки, установленные на памятниках в советские годы, сохранились в редких случаях. Большинство разворовано или сознательно убрано собственниками участков, чтобы не мешали обработке земли, не вызывали лишних вопросов. Отсутствие охранного знака может служить основанием для отказа в возбуждении уголовного дела в случае разрушения или повреждения историко–культурной ценности.
Согласен, что навести порядок в этом деле непросто. Обнаружить или зафиксировать уже известные памятники категорийного значения, грамотно составить документацию для включения их в Государственный список историко–культурных ценностей — это требует времени. Но и суверенная Беларусь существует уже 25 лет, за которые археологи совместно с Белорусской республиканской научно–методической радой при Министерстве культуры, местные органы власти могли бы проделать эту работу не спеша. Тем более что в отдельных вузах имеются кафедры, готовящие профессиональных археологов.
Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА.
В нынешней ситуации археологи через журналистов и различные «круглые столы» борются не с причинами сложившегося положения, а с их следствием. И виноватыми теперь оказываются все: и предприятия, и законодательство, и «черные копатели», и несознательное местное население, которое, кстати, ни слухом ни духом и не подозревает, что на огороде или в ста метрах на колхозном поле находится памятник. А журналисты, не вникнув серьезно в тему и наслушавшись рассказов «бывалых археологов» о несметных сокровищах, включают свою фантазию по полной. В итоге создается искаженное общественное мнение.
Вывод из вышесказанного один: пока на местах не наладят четкий учет памятников с фиксацией и внесением в государственный список, а в стране не будет создан орган (инспекция) с межведомственными полномочиями, отвечающий за учет и охрану историко–культурного наследия (в т.ч. и археологического), порядка мы не наведем. Существующее положение, когда этими вопросами занимаются все понемногу, проблему не решит.
Справочно. «Черные археологи», «копатели», «полевики», «курганщики» — собирательное название отдельных лиц или организованных групп, занимающихся поиском исторических артефактов на археологических объектах, не имея на то открытого листа, то есть официального разрешения на научное изучение памятника. Противопоставляются им «белые археологи», работающие в соответствии с законом.
Это негативное сообщество существовало во все времена. Такая живучесть «копателей» объясняется тем, что подпитывает ее не только интерес к истории, но и жажда наживы. После массированной кампании борьбы с ними при желании клеймо копателя можно поставить на любом гражданине, интересующемся историей или археологией, собирающем свою небольшую коллекцию артефактов. Наверняка в каждой семье есть хотя бы один или несколько археологических предметов, которые были когда–то найдены в земле, переданы, обменены. Бороться с ними, оправдывая жесткие административные меры «необходимостью охраны историко–культурного наследия» и замазывая при этом черной краской увлечения многих тысяч белорусов, бессмысленно.
За исключением, конечно, людей, оставивших работу и профессионально занимающихся нелегальными раскопками, когда они «бомбят» и курганы, и захоронения, и панские усадьбы, и сохранившиеся подвалы монастырей, т.е. те места, где можно поживиться артефактами, имеющими реальную стоимость в денежном выражении. После них действительно остается «выжженная пустыня», а такие объекты полностью потеряны для археологии. Многолетний опыт работы в поиске позволяет утверждать, что таких «крутых чернушников» в Беларуси не так уж и много. Они хорошо известны сотрудникам местных правоохранительных органов, с ними и надо вести работу.
Фото Ольги КИСЛЯК
Благодатная тема кладов и сокровищ захватила журналистов. Разжигают ее знатоки–археологи, которые на пальцах как дважды два называют газетчику количество найденных кладов, подсчитывая баснословные цифры их стоимости. Как правило, никакими фактами, кроме богатого воображения, слухов и пиара, это не подтверждается. Уверен, что такие интервью приносят больше вреда, чем пользы. Потом начинается успешная борьба с «черными археологами», которых сами же создали. На борьбу с воображаемым противником бесцельно расходуются силы, сражаемся с ветряными мельницами.
Нельзя не сказать и о специалистах–археологах, которых готовят в вузах. Большая часть из них становится учителями истории в школах или научными сотрудниками в музеях. Но готовились–то они для других целей, и не их вина, что сфера приложения таких знаний в Беларуси очень ограниченна. Полевым практикам хорошо известно, что, отработав хотя бы один сезон на раскопках, ты уже не сможешь уйти от романтики поиска, ожидания находок, причем не обязательно дорогих и сенсационных (кстати, такие предметы крайне редки, но, если судить по отдельным публикациям, найти их — обычное дело). Из некоторых эта увлеченность со временем формирует стойких до фанатизма «копателей». И не случайно часть таких молодых археологов, не имея возможности использовать свои профессиональные навыки на официальных раскопках, уходит в «черные копатели».
Размышляя дальше, приходишь к выводу, что для борьбы с ними необходимы высокопрофессиональные зарегистрированные общественные объединения на местах и хорошо структурированная государственная организация с соответствующими полномочиями. Без общественного контроля и надзора (в т.ч. школьников) одни правоохранительные органы, даже при внесении самых жестких статей в административный и Уголовный кодексы, в силу своих бесчисленных обязанностей и гибкости «копарей» с этой проблемой не справятся.
Отдельная тема — поиск неизвестных захоронений и увековечение памяти воинов, пропавших в годы Второй мировой войны. Поисковое движение молодежи зародилось после войны и существует по сей день. С годами перспективы его развития, несмотря на ужесточение законодательства, не уменьшаются. Поток писем с запросами от детей, внуков и правнуков участников той войны увеличивается и, похоже, становится неким трендом. Почему не использовать это благородное желание на благо государства, а в конечном итоге — на воспитание настоящих патриотов? В отличие от пустопорожних рассуждений на собраниях, коротеньких флешмобов с танцами на площадях, эффект от которых хорошо известен.
Через наш поисковый клуб «Виккру» (Victoria cruenta — лат. — «Победа, завоеванная кровью») за 22 года прошли сотни ребят и взрослых. Но сейчас из 300 членов клуба в области осталось чуть более 70. Несмотря на понимание руководства управления по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн Минобороны и 52–го поискового батальона, с которыми мы более 20 лет тесно сотрудничаем, органов власти, работать на местах становится все труднее. Связано это не столько с финансированием или желанием ребят, сколько с запретительным законодательством, которое трактуется через призму публикаций в прессе. Сейчас благодаря СМИ в общественном сознании все свалено в одну кучу: и «черные копатели», и поисковики, официально зарегистрированные и работающие уже десятилетия, и монетчики, и коллекционеры... Всем грозят земными и небесными карами, предлагают запретить металлоискатели вплоть до того, что любое копание на местности уже имеет состав нарушения или преступления. Милиция, поддавшись на журналистский переполох, несколько лет назад активно взялась отлавливать всех, кто ходит по полям с приборами. Но даже этот компетентный орган не смог разобраться в хитросплетениях законодательной нормативки и спустил все на тормозах до лучших времен.
Сейчас начался очередной виток гонений на увлеченных идеей поиска людей. Звонки и письма в штаб поискового клуба свидетельствуют, что нагнетание обстановки набирает обороты. И уже не важна ни социальная, ни воспитательная или просто человеческая значимость поисковой работы. Такое благородное дело постепенно превращается во что–то противозаконное, негативное. Но поиск тем и хорош, что объединяет людей, неравнодушных к чужой беде, глубоко увлеченных и убежденных в своей правоте. А потому он будет жить, пока хотя бы в одном доме существует необходимость вернуть в семью пропавшего без вести солдата, рассказать родным про его последний бой... И многое другое, над чем мы работаем.
Николай БОРИСЕНКО, председатель Могилевского областного историко–патриотического поискового клуба «Виккру», член Союза писателей Беларуси, историк.
Советская Белоруссия № 46 (24928). Суббота, 12 марта 2016
