Научные программы завершились. Что в итоге?

Как измерить пользу от науки, оценить новое накопленное знание? Есть, например, индекс Хирша. Он подсчитывает цитирование работ и дает представление о продуктивности ученых. Но годится скорее для профессионального сообщества. Для социума же более показательно то, как этот капитал в целом отразится на работе разных отраслей. Вот, например, в конце 2015–го завершился целый ряд научных госпрограмм, рассчитанных на пять лет. Самое время посмотреть, какие приобретения случились за этот период.

Громкое достижение — запуск летом 2012–го первого белорусского спутника дистанционного зондирования Земли. Информация, которую мы получаем с него, используется в геодезии и картографии, лесном и сельском хозяйстве, нужна МЧС и Минприроды. И, кроме того, она идет на экспорт. На этом наши интересы в космосе не исчерпались — на очереди создание второго спутника, который сможет делать снимки с высоким разрешением 0,5 метра, что потребует свежих решений в области материалов, оптики, электроники. А в ближайшее время планируется создать единую систему дистанционного зондирования Земли, которая объединит данные со спутника и от беспилотников. Их производство — еще одно новое направление, за пять лет выросшее практически с нуля до появления целого НПЦ многофункциональных беспилотных комплексов. По собственным технологиям уже созданы 3 узнаваемых бренда БАК — «Бусел», «Буревестник» и комплекс экологического мониторинга на базе дирижабля. При этом принципиально важно, что разработана своя «начинка» для аппаратов, в частности, оптико–электронные системы, позволяющие получать картинку высокого качества с борта, а также стендовое оборудование для испытания отдельных компонентов. Многие комплексы уже поставлены за рубеж. Одна из причин их востребованности как раз в том, что наши производители предлагают не только сами образцы, но и технологии. В итоге продукции выпущено на большую сумму, чем вложило государство. Направление вышло на самоокупаемость.

Пожалуй, этот пример наглядно показывает, что построить новое порой проще, чем довести до ума старое. Пример — машиностроение. Не секрет, что наша техника не всегда конкурентоспособна на внешних рынках. И хотя проблема эта комплексная, существует в ней и такой ракурс, как потребность в новых материалах, компонентах, технологиях. А значит, есть где приложиться и науке. Например, до недавнего времени считалось, что порошковая металлургия не может дать столь прочные сплавы на основе железа, чтобы из них можно было делать детали. Однако в ГНПО порошковой металлургии доказали обратное: сумели разработать технологию получения деталей сложной формы из порошков на основе железа с высокой плотностью. Нечто подобное делают всего 3 — 4 компании в мире. Этот процесс, спроектированный для тракторного завода, уже вызвал интерес ближайших соседей. Так же как и еще одна группа материалов, из которых создаются фрикционные диски, нужные в тракторах, колесных тягачах, — они не только используются у нас, но и экспортируются практически на все тракторные заводы России. И перечень можно продолжить...

Отдельный вопрос — оснащенность производств. Например, на машиностроительных предприятиях имеются специальные нагревательные печи для металла, которому нагрев помогает придать определенные характеристики. Если провести процесс правильно, это снизит и материалоемкость продукции. Однако вся эта печная инфраструктура — наследство с советских времен. Экземпляры родом из 70 — 80–х годов прошлого века устарели, в том числе с точки зрения энергопотребления. Для решения проблемы Институтом тепло– и массообмена НАН вместе с предприятиями создана целая линейка образцов электрических печей — это новое поколение уже производится, заменяет устаревшее и также поставляется за рубеж. А вот другое заметное детище ИТМО, заявившее о себе за последние пять лет, не так приземленно. Технология и оборудование для высокоточного полирования оптических поверхностей используются при создании сложнейшей оптики для космических аппаратов и лазеров — как на белорусском «Пеленге», так и в ведущем китайском институте по производству аэрокосмической оптики и в других странах. Конечно, такие примеры вселяют оптимизм.

То, что наука делает все больший вклад в экономику, — тенденция, подтвержденная цифрами: за последние пять лет новой продукции, освоенной в процессе выполнения научно–технических программ, выпущено на 10 миллиардов долларов. Однако расти есть куда: пока у нас практически каждое четвертое производство живет на технологиях первого–третьего технологического укладов, в то время как в мире идет переход на пятый–шестой. Поэтому как будет меняться картина в дальнейшем, зависит и от готовности самих предприятий перейти на новые рельсы.