Уникальность этого сюжета в том, что если добиться справедливости... лучше не станет. На мой взгляд. Хотя бабушку очень жалко. Впрочем, судите сами. В редакцию написала 80–летняя Мария Шинкарова: «У моего сына мошенники за ящик водки забрали квартиру. Уже второй год я хожу по инстанциям, но никому до меня нет дела... А ведь это жилье построили мы с мужем! Ничего родной кровиночке не жалели, а Гена только пил и бездельничал...» А еще Мария Владимировна уверена, что новые собственники квартиры вот–вот отправят ее сына на тот свет. Почему? Потому что в основе сделки лежит... договор пожизненной ренты! Корреспондент «СБ» отправилась на Брестчину.
Увидеть всех героев истории сразу не представлялось возможным. Мария Владимировна проживает в городе Коссово вместе с младшим сыном Владимиром. Звоню в дверь. Маленькая худенькая бабушка разволновалась до слез:
— Ой–ой, i хата мая няпрыбраная, i хлеба няма... i Вова мой што свет сыйшоў...
— Ушел на работу?
— Якая там работа! Ён ужо гадоў 15, а то i больш, нiчога не робiць! Такi ж, як i Гена, непуцёвы! — бабуля всплеснула руками и опустилась на диван. — У абоiх маiх сыночкаў даўно адзiн клопат — гулянка ды бутылка!
Неожиданно на мобильный Марии Владимировны позвонили. Резкий мужской голос особо не выбирал выражений. У бабули снова потекли слезы:
— Гэта Гена званiў. Крэпка абiдзiўся, што я яго з 23 февраля не паздравiла. А я забыла... Забегалася...
Глаза моей собеседницы часто загорались стыдом. Но не потому, что окончила лишь 5 классов сельской школы, отчего с грамотой не в ладах и рассуждает наивно. Мария Владимировна понимает: так сыновья с матерями разговаривать не должны в принципе. А уж она такого отношения от «кровинушек» точно не заслужила. Ведь, собственно, откуда у запойного тунеядца со стажем, 53–летнего Гены, взялась благоустроенная двухкомнатная квартира аж в областном центре? В отличие от драгоценных своих сыновей Мария Шинкарова всю жизнь честно трудилась рабочей на Коссовской мебельной фабрике и оттуда еще при Советском Союзе ушла на пенсию. 33 года прожила с мужем в деревянном доме без особых удобств, который принадлежал местному костелу: когда–то по ходатайству руководства фабрики ксендз разрешил занять часть площади молодой семье. В этом полубараке родились и Гена с Вовой. Шинкаровы держали свиней, кур, работали на участке... Жили хорошо, денег хватало, вспоминает Мария Владимировна те «золотые времена». Поэтому когда Гена вычитал в газете объявление, что строительное управление набирает рабочих и одновременно предлагает на выгодных условиях стать дольщиками в брестском жилищно–потребительском кооперативе «Яшма», родители его поддержали. Надеялись: сын завяжет с выпивкой, возьмется за ум, заведет семью. Гарантом должны были стать обязательства перед банком по солидной денежной ссуде на строительство — это означало, что работой в СУ нужно дорожить. Увы. Гена хотя осилил все 10 классов и шоферское дело, но профессионалом стал лишь в одном деле — разгульном. С работы в очередной раз вылетел. Ссуду банку стали возвращать родители. Скоро инфляция превратила долг в мизер и Гена бурно отметил новоселье...
К этому времени от рака умер муж Марии Владимировны. Глядя на брата, покатился по наклонной и младший Вова. А ведь несколько лет работал в поездах электриком, вспоминает Мария Владимировна:
— Тады вельмi цяжка было з бiлетамi. I ўсе беглi да Вовы! Дзякавалi, як водзiцца, хто рублём, хто бутылкай... Так i стаў п’янiцай! А каму такiя патрэбны? З таго часу i другi сынок ездзiць на маёй шыi...
Двухкомнатную благоустроенную квартиру в Коссово Марии Шинкаровой как добросовестной труженице дало государство... Когда бабушка рассказывала мне, как много лет подряд она в электричках преодолевала 200 километров до Бреста, а потом еще столько же обратно, чтобы оплатить сыну «коммуналку» (средства, высылаемые по почте, Гена тут же пропивал с дружками), на пороге нарисовался «младшенький». 50–летний Вова. Вида весьма непрезентабельного. Матери непрерывно хамил, а пару раз бросался и с кулаками:
— Ишь, нашлась труженица! Да такой, как ты, одно место в жизни — в привокзальном сортире билетами торговать! Мало тебе денег? На, подавись! У меня их миллионы, — и выбросил из грязной куртки пожеванные купюры немелкого достоинства. Но едва Мария Владимировна потянулась к деньгам, как сынок, хохоча, загреб их обратно. Интересно, откуда деньги у давно нигде не работающего? Как объяснила позже мама, она пару лет назад купила Вове квартиру неподалеку за 6 тысяч долларов:
— А ён яе два месяцы, як прадаў! Грошы цяпер прапiвае...
Пенсия у бабушки — 3 миллиона. Доллары она исправно покупает с продажи картошки — каждый год не разгибая спины 80–летняя пенсионерка одна обрабатывает большой участок земли. Чтобы сыночкам жилось лучше... Провожая меня, Мария Владимировна, зашла на почту, чтобы... положить денег на мобильный Гены. Сказала, что делает это всегда.
А теперь о Гениной квартире. Итак, на кону 60 тысяч долларов. По словам председателя ЖПК «Яшма» Александра Лукши, примерно столько выручит новая собственница благоустроенной двушки площадью 47,6 кв. м Татьяна Никон, если вдруг появится возможность ее продать. Если получатель ренты Геннадий Шинкаров отойдет в мир иной... Сама Татьяна не без угла — живет в доме по соседству. Обеспечен жильем и ее бывший супруг, который тоже замешан в этой ситуации. Соседи дружно Марию Владимировну жалеют, мол, всю жизнь честно работала, а сынок–пьяница отдал квартиру за несколько пузырей водки! А вообще, разве законна сделка, заключенная с человеком, страдающим алкоголизмом?
Этот вопрос меня тоже принципиально волновал. Особенно в связи с любопытным нюансом: договор ренты был заключен 6 февраля 2013 года — через пару дней после того, как Геннадий Шинкаров был... снят с учета в наркологическом диспансере, на котором стоял с июля 2007 года с диагнозом синдром алкогольной зависимости средней стадии (когда потребление алкоголя начинает занимать первое место в системе ценностей. — Прим. авт.). Не правда ли, удачное стечение обстоятельств? Еду в наркодиспансер. Заместитель главврача Игорь Чесноков объясняет:
— С пациентом Шинкаровым потеряли связь...
Остальное — врачебная тайна. Кстати, процитирую интересное место из самого договора ренты: «Ввиду болезни Шинкарова Геннадия Александровича договор полностью прочитан вслух нотариусом». И как венец всему установленный сторонами размер пожизненной ренты — 2 базовые величины в месяц! Плюс оплата ритуальных услуг. Что могло помешать сомнительной сделке? По закону лишь признание собственника квартиры полностью недееспособным. И только через суд по заявлению, например, матери. А откуда ему взяться, если многострадальная Мария Владимировна едва ли слышала о таком понятии?
Угрожает ли что–то жизни Геннадия Шинкарова? Думаю, что да. И главная угроза исходит от всегда желанной его подруги — бутылки. Но вопреки страхам Марии Владимировны, уверенной, что ее сына систематически избивают и запугивают, Гена не показался мне ни несчастным, ни робким:
— Ну был я собственником, и что? Сидел при свечах, как идиот, — за неуплату свет обрубали! А теперь Танюха Никон мне за все платит — и еды, и деньжат подкидывает! Счастливым человеком теперь себя чувствую...
Доказательства благополучия — остатки свеклы в холодильнике, кусочки ливерки и суповой набор из куриных костей. Недавно Александр Лукша полуживого соседа вытаскивал из ниши в кухонном диване — Гена «осчастливился» так, что застрял головой между стенками, отключился и уже посинел. А однажды весь в синяках, ушибах и с разбитой головой на 10 дней загремел в больницу. Уверял, что упал. Но Мария Владимировна не верит. Кстати, бабушка говорит, что к ней приходили два молодчика и угрожали расправой, если она не перестанет бороться за квартиру...
Только вот в чем конечная цель этой борьбы? Сама Мария Владимировна свой век доживать намерена в Коссово. Внуков ей не подарили, наследство принять некому. Неужели остается только горько признать, что и в этой ситуации хозяйка положения — треклятая бутылка?
Комментарий
Заместитель прокурора Бреста Иван Чайчиц:
— Алкогольная зависимость Геннадия Шинкарова может стать основанием для признания его ограниченно недееспособным. Такой гражданин вправе самостоятельно совершать только мелкие бытовые сделки, другие — лишь с согласия попечителя. Полностью недееспособными судом признаются лица с психическими расстройствами. И все–таки в этой истории есть над чем поработать нашему ведомству: примется во внимание и сильная алкогольная зависимость получателя ренты, и ее мизерный объем... Мария Владимировна официально уже обратилась в прокуратуру Бреста с жалобой, по которой проводится тщательная проверка и сбор материалов. И если в этом договоре ренты, а также событиях, способствовавших его заключению, нами будут усмотрены хотя бы малейшие нарушения закона, он будет признан недействительным. Это будет полезно и правильно хотя бы с позиции профилактики. Алкоголизм не должен быть источником выгоды.
eversman@sb.by
Фото автора.
Советская Белоруссия № 53 (24683). Пятница, 20 марта 2015
