Первую государственную кризисную комнату торжественно открыли 10 месяцев назад в Минске. Просторная трехкомнатная квартира должна была стать местом приюта для пострадавших от домашнего насилия. Однако в то время как криминальные сводки ежедневно наполнялись страшными новостями о преступлениях в семьях, в ту самую комнату, которая могла бы спасти не одну жизнь, никто так и не въехал. До тех пор, пока в дело не вмешалась Генеральная прокуратура. Оказалось, что, создав убежище для жертв домашних тиранов, руководители забыли о самом главном: сделать так, чтобы проект действительно работал. Прокуроры констатируют грубейшее нарушение законодательства, в основе которого — полное игнорирование прав и интересов людей.
Вместе со старшим прокурором управления по надзору за исполнением законодательства и законодательных правовых актов Генеральной прокуратуры Андреем Бобченком выезжаем на место, чтобы разобраться, что именно пошло не так в ситуации с перспективным проектом, на который потрачено 500 миллионов рублей. В территориальном центре защиты населения одного из районов города, при котором создана комната, нас уже ждут. Объяснить позицию собрались директор, психологи и начальник управления. За несколько дней до этого администрация после многочисленных прокурорских проверок и бесед уже получила представление о грубых нарушениях, поэтому наш разговор сразу переходит в конкретную плоскость.
Татьяна Радевич, директор центра, с замечаниями прокуратуры согласна. Говорит, что причина пустующей почти год квартиры — в отсутствии межведомственного сотрудничества.— Проект новый, еще не все получается. И вы поймите, кризисная комната — один из 100 вопросов, которые мы решаем. Конечно, если бы был большой наплыв, мы бы создали отдельное управление...
— Откуда взяться наплыву? — недоумевает прокурор. — Если бы вы сообщили людям об этом, то он бы был! А где сейчас эти люди, которых избивают каждый день? Десятки женщин и детей страдают от побоев ежедневно, и им некуда пойти, пока вы не делаете свою работу!
Острая беседа, во время которой руководители центра полностью признали свои недоработки, завершилась на позитивной ноте. Нам рассказывают, что несколько дней назад в комнату уже въехали первые постояльцы: беременная женщина с двумя детьми. По приглашению Татьяны Радевич идем в гости.
На пороге за железной дверью нас встречает психолог центра Ольга Белоусова. Сама пострадавшая пообщаться не вышла, оставшись в соседней комнате. О ее судьбе рассказала Ольга. Жертва, поселившаяся в убежище, — 26–летняя минчанка с двумя детьми, которую избивает муж. Супруг уже был в милиции по факту избиения. Подняв руку на жену второй раз, он после издевательств выгнал ее из дому. Женщина позвонила на «горячую линию» общественного объединения, помогающего пострадавшим. Но у них в приюте не оказалось свободных мест, и общественники попросили руководство социального центра приютить.По мнению Ольги, этому супругу не помешало бы пройти психическую экспертизу: «Он пишет ей СМС–сообщения с угрозами, ни один адекватный человек такое не напишет». «А знает ли милиция об угрозах? И установлено ли, где находится агрессор?» — задает вопрос Бобченок. Увы, у работников центра нет ответов. «Вы поймите, он не знает, где она сейчас находится! Она сбежала от него к подруге, а потом в центр», — уточняет Радевич. Бобченок недоумевает: «Неужели вы не представляете, какую опасность это несет для ее подруги и для жертвы? Работа должна вестись не только с жертвами насилия, но и с агрессором. Он должен четко понимать, что государство взяло его жену под защиту и если не дай бог что, то получит по максимуму!»
Татьяна Радевич полностью соглашается и добавляет, что помещение очень хорошо охраняется. Помимо сигнализации, решеток на окнах и железной двери имеется второй выход, который ведет в опорный пункт. Ключ от нее есть у участкового, и в случае проблем жертва всегда может найти помощь у милиции.
Направляемся в пункт охраны правопорядка, который находится буквально за стенкой. На пороге сталкиваемся с сотрудником. «Вы знаете, что у вас здесь рядом находится кризисная комната?» — задаем вопрос в лоб. В ответ — искреннее удивление. А его коллега пожимает плечами, сообщает, что работает тут уже год и может сказать точно: «Крыс здесь нет». После разъяснения Бобченок показывает удивленным милиционерам железную дверь, за которой скрывается жертва. Парни пристыженно опускают головы.
За последние два года число кризисных комнат в стране увеличилось вдвое. Сегодня их 105. От всех субъектов профилактики правонарушений прокуратура постоянно требует нормального, делового взаимодействия. Именно оно поможет по–настоящему, а не на бумаге отстаивать права и интересы людей. Остается надеяться, что отныне «комнаты спасения» не будут простаивать впустую.
isaenok@sb.by
Советская Белоруссия № 36 (24666). Среда, 25 февраля 2015
