У многодетной мамы, похоронившей троих детей, отобрали еще троих

Без права на равнодушие

Поначалу от этого письма из Житковичского района ком стоял в горле. Ведь многодетная мама Людмила Алексюк на пяти страницах мелким почерком просила «СБ» помочь ей вернуть троих деток: «4–летнего Сашеньку, 2–летнюю Вероничку и годовалого Русланчика у меня отобрали. Хотя у меня в наличии есть все для них, я сама в состоянии их вырастить и воспитать. У меня все хорошо, прогулов на работе нету, я не пью. А недавно и вовсе беда случилась: Сашку усыновили чужие люди, без моего ведома и согласия...» Когда же корреспонденты «СБ» приехали на место событий, искреннее сочувствие сменилось шоком. Открывшаяся картина до сих пор не укладывается в голове.

«Самым наглым образом деток у меня отобрали!..»

— Так это же та самая мама, у которой в 2010 году 5 декабря на пожаре сгорели три маленьких дочери! Вспоминаете? — с порога огорошил нас Владимир Зубарь, главный специалист сектора охраны детства Житковичского районного отдела образования. — Снежане было пять лет, Оксане — три, а Оле и вовсе полтора года. Лучше бы мы у Люды и тех детей в свое время отобрали, тогда бы сестрички были живы... (С 2006 по 2008 год семья стояла на учете как неблагополучная. — Прим. автора).

Да, после той трагедии деревня Дяковичи долго была у всех на слуху. И уже тогда обстоятельства произошедшего, подробно изучавшиеся прокуратурой, свидетельствовали о крайней степени родительской беспечности. Примерно в 20.30, заперев детей в доме, Людмила с сожителем ушла в гости в соседнюю деревню, аж за 7 километров.

— А что такого? Мы же за молочком пошли! Для доченек наших! И не за 7 километров, а всего за 3, если напрямки... — даже не отводя глаз, тараторила свою оправдательную тираду Людмила Алексюк несколькими часами позже, когда мы навестили ее дома. И голос у этой матери не дрогнул ни разу... И глаза не заблестели от слез... Почему «за молочком» нужно было идти всем взрослым и тем самым подвергать риску три детские жизни? Ответа мы не услышали.

И все же никакой ответственности за случившееся родители не понесли — в их действиях не обнаружили состава преступления. Судьба, как видим, тоже не стала наказывать Людмилу и снова дала возможность быть матерью. И снова трижды... И вот со дня пожара прошло ровно 6 лет. Сегодня Людмиле 28. Как жила она все эти годы? Стала ли уроком та страшная потеря? И какие обстоятельства вдруг заставили обратиться за помощью к журналистам?

— Да у кого только не просит помощи наша Алексюк! Куда только не обращалась... И везде рассказывает о своей любви к детям. Только они ли ее интересуют на самом деле? — заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних Житковичского райисполкома Наталья Занкевич предлагает взглянуть на факты. Оказывается, шанс быть достойной матерью Людмиле давался не раз. А иногда проявленное к ней доверие и вовсе смахивало на большой аванс.

Картина такая. Отец погибших сестер сразу после похорон из Дяковичей исчез. Людмила вернулась в деревню Лутовье, в дом, где она росла. Почти через полтора года у нее родился сын Саша. Кто папа — не ведают ни документы, ни люди. Записали мальчишку на девичью фамилию матери. Уже в годик Саша был признан находящимся в социально–опасном положении. «Мать периодически употребляет спиртные напитки, ведет аморальный образ жизни, не оказывает должного внимания воспитанию сына...» — читаем в постановлении комиссии по делам несовершеннолетних (КДН), принявшей решение предупредить нерадивую мамашу о возможных последствиях и оказать содействие в лечении от алкогольной зависимости. Помогло ли? Судите сами. Поведение Людмилы вынуждает членов комиссии собраться вновь уже через три месяца и констатировать: «...употребляет спиртные напитки, не выполняет должным образом обязанности по воспитанию и содержанию сына. В доме собираются компании, распивается алкоголь. Несмотря на неоднократные профилактические беседы, положительной динамики не наблюдается». Что на этот раз решили? Снова «предупредить» и «продолжить работу с семьей». А семья тем временем держала курс на пополнение. В январе 2015 года на свет появляется Вероника. Малышке было меньше трех месяцев, когда ее папа, Александр Алексюк, установил свое отцовство и взял маму в жены. На очередном заседании КДН с супругами была проведена профилактическая беседа и принято решение о переезде семьи в деревню Дяковичи — мол, здесь неблагополучная семья будет у всех на виду и под должным контролем. Алексюкам предоставили арендный дом — кирпичный, с тремя комнатами, водопроводом, канализацией и паровым отоплением. Основанием для большой надежды стали справки из наркодиспансера, где молодые родители якобы пролечились от алкогольной зависимости плюс трудоустройство главы семьи...

Дом, который предоставили семье Алексюк  в деревне Дяковичи.

Но не прошло и трех месяцев, как Сашу и Веронику пришлось срочно забирать из семьи. О том, что уже третий день Людмила и ее муж активно «раскодируются», сообщили соседи. Детей обнаружили в доме совсем голодными, продуктов питания не было вообще, а их мама с трудом ориентировалась в пространстве. А ведь в это время Алексюк уже четвертый месяц носила под сердцем третьего ребенка! В очередной раз родители стали исправляться: пролечились в наркодиспансере, а Людмила даже впервые в жизни вышла на работу. Ее как обязанное лицо трудоустроили уборщицей на полставки в сельский клуб–библиотеку. Педагогам, медикам и милиции снова захотелось верить в лучшее, поэтому вскоре после рождения Руслана старших детей вернули в семью.

— Я был категорически против этого возвращения! — не скрывает эмоций директор ГУО «Дяковичский детский сад — средняя школа» Петр Кушнир. — Так всем и говорил, что, мол, продержится наша Людмила максимум три месяца. А она и двух не продержалась... И еще хорошо, что не случилась новая беда.

28 февраля 2016-го старшей медсестре Дяковичской амбулатории Галине Куделько поступил сигнал от сельчан: супруги Алексюк снова пустились во все тяжкие. Картину, открывшуюся представителям КДН, без содрогания вспомнить невозможно, признает социальный педагог сада–школы Зоя Рехтик:

— Двери дома были распахнуты настежь. Людмила лежала на полу и была настолько пьяна, что даже не понимала, где находится. Мужа ее в доме не было. Но самое страшное — в доме не было и детей. Мы побежали по соседям. Вскоре в одном из домов нашли их совершенно голодными... 2–месячный Руслан мгновенно уснул, едва ему дали попить обычной воды. Вызвали «скорую», сообщили в милицию и стали готовить еду для старших. Когда мы вернулись к Алексюкам, чтобы собрать детские вещи, там уже был муж Людмилы. Супруги заперлись изнутри и долго поливали нас грязной бранью. Потом все–таки впустили, но ехать в больницу вместе с детьми отказались.

Сама Людмила описала нам этот день так:

— Утром ко мне в гости пришла соседка. Мы дружим. Решили выпить, мамку мою помянуть (хотя дату смерти матери Людмила так и не вспомнила. — Прим. автора). Потом я поссорилась с мужем, он ушел. А я почувствовала себя плохо и попросила соседку взять детей к себе, пока мне не станет лучше... Разве я не позаботилась о них?

Такой же маловразумительный бред был и в «обясницельной» (так глава семьи озаглавил документ) 23–летнего Александра Алексюка.

— Решением суда Людмила Алексюк была лишена родительских прав в отношении всех троих детей, — уточняет Наталья Занкевич. — Саша, отцовство в отношении которого так и не было установлено, подлежал усыновлению. Оно вскоре и состоялось. Накануне Людмиле о вероятности такой перспективы подробно рассказали, однако со стороны ее родственников инициативы на усыновление не было. Вероника и Руслан усыновлению не подлежат ввиду того, что у их отца обнаружено заболевание, препятствующее выполнению родительских обязанностей. То есть Александр Алексюк не может быть лишен родительских прав и освобождается от обязанности по возмещению государственных расходов на содержание детей.

Здесь похоронены первые три дочери Людмилы Алексюк:
5-летняя Снежана, 3-летняя Оксана и 1,5-годовалая Ольга.

А вот у Людмилы долг перед государством уже более 3,5 тысячи рублей плюс почти 100 рублей задолженности по квартплате. И суммы, судя по всему, будут стремительно расти, ведь даже 75% от полставки уборщицы (такая часть заработка вычитается на покрытие родительского долга Алексюк) — это всего лишь 92 рубля в месяц. Легко подсчитать, что остается на жизнь самой Людмиле. А ведь до лишения родительских прав размер получаемых пособий на Веронику и Руслана в сумме составлял 642 рубля в месяц... Немалые суммы в качестве пособий по рождению детей дважды выплачивались Алексюк в течение 2015 года — всего 4 тысячи 151 рубль. При этом почти вся мебель, детская одежда и частично питание семье доставались бесплатно как гуманитарная помощь. Тогда на что потрачены деньги? Думается, что большей частью — на то самое «молочко», из–за которого погибли крошки сестрички в 2010–м... И в школе, и в отделе образования сегодня ничуть не сомневаются: дети интересуют Людмилу исключительно как источник средств к существованию и повод не работать.

Уже на пороге дома я попросила «любящую маму» назвать даты рождения всех шестерых детей. И куда только делась ее уверенность? Потупила глаза... На том и попрощались.

Штрих к картине

Однажды Сашка уже был на волоске от смерти. В отделе образования и в школе рассказывают: после очередной развеселой ночи Алексюк оказалась за рулем какой–то машины, без прав и навыков вождения. В салоне еще находились ее сожитель и... семимесячный Саша. Автомобиль перевернулся. Когда же медики прибывшей «скорой» бросились спасать малыша, Люда бурно запротестовала — мол, нет, сначала мужчину, а ребенка — как уж получится.

eversman@sb.by

P.S. После последнего изъятия детей попыток исправиться супруги больше не делали, продолжают жить вместе, скандалят и пьют. На работу Людмила ходит исправно. А вот Александр свою потерял и трудоустраиваться не желает.

Советская Белоруссия № 236 (25118). Четверг, 8 декабря 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter