Для чего я написал про своего давнего приятеля? Мне хотелось сказать, что белорусское изобразительное искусство, да и всю нашу культуру двигают, развивают и обогащают своим талантом не только белорусы... Влился когда–то в наше искусство художник Александр Кищенко, приехав из Украины. Вошел и навсегда остался музыкант и певец Владимир Мулявин. Построил самые величественные и знаковые здания столицы архитектор Иосиф Лангбард. И азербайджанец Камиль Камал давно стал частью белорусской культуры, одной из ее красок.
Камиль Камал родился 5 февраля 1954 года в Грузии, в азербайджанской семье. Окончил Бакинское художественное училище имени Азим–заде... С 1983 года живет и работает в Минске.
Помню, как я познакомился с Камалом. Без малого тридцать лет прошло с того времени. Волосы у Камала были черные–черные, как южная азербайджанская, нет, не ночь, а нефть. А теперь его волосы, как мартовский белорусский снег на крыше гаража, за огромным во всю стену окном мастерской.
Камал Гамза оглы Гаджиев, именно так звучит его полное имя, говорил, что хочет учиться в Белорусском театрально–художественном институте. Очень хочет. Почему вдруг он остановил свой выбор на Минске? Ведь мог продолжать учиться в Ленинграде, где окончил два курса художественного института имени Репина, где занимался у самого Евсея Моисенко (кстати, белоруса). А случилось вот что.
В те времена, когда Камал еще учился в Баку, в художественном училище, то приехал туда из Минска Асим. Рыжебородого Асима я хорошо помню по институту, хоть он и был старше меня. Асим утверждал, что он — турок. Не знаю, был ли он на самом деле турком. Так вот, Асим привез из Минска в Баку рисунки студентов монументального отделения, своих сокурсников. Те рисунки Камала поразили, запали в душу. Тогда так мощно и интересно, как в Минске, не умели рисовать нигде в Советском Союзе. Такая у нас была школа.
...Мы едим плов, пьем зеленый чай, за искусство и за жизнь разговариваем, а со стен на нас глядят холсты. На стеллажах, на полу, на станках стоят законченные и начатые скульптуры. Забавный и выразительный восточный акцент у художника сохранился, правда, стал чуть мягче, потускнел, как медь волшебной лампы Аладдина. Но стоит Камалу разволноваться, занервничать, как акцент начинает сверкать.
А волноваться Камалу есть из–за чего. Сейчас в его жизни не самые лучшие времена. После финансового кризиса арт–рынок замер. Картины, рисунки, скульптуры почти не продаются. Заказов на монументальные росписи и скульптуры нет. Макет большой книги, в которой собрано все лучшее, что художник успел сделать в Беларуси, лежит в мастерской. Денег на ее издание пока нет. Делал книгу друг художника Витя Зайцев.
Но Камал лишь грустно улыбается и терпит. Жизнь научила. У него бывали времена и много хуже.
«Еще до поступления в институт я спал целый месяц на вокзале. Даже в старом аэропорту ночевал. Милиционерам врал, что лечу в Витебск. Отношение к людям тогда совсем другое было... Все время, что я поступал в институт, по специальности получал пятерки, а по русскому — двойки. Даже ректор приглашала и извинялась за поставленную двойку. Я ей пробовал объяснить, что не собираюсь становиться учителем русского языка. Говорил, что хочу художником стать. Но удивительно другое. Мне никто не подсказал, что я могу и не сдавать русский язык, ведь у меня красный диплом из Бакинского художественного училища...
Пошел дворником работать. Ни прописки, ни жилья не было. Как–то поступил. Всегда добрым словом вспоминаю Мая Вольфовича Данцига, который и тогда и после помогал мне, и относился хорошо, как отец»...
Мне казалось, что Камал окончит институт и вернется в Азербайджан. Так ведь тогда поступали многие. Будет жить в Баку, станет известным азербайджанским художником, национальной гордостью. Ведь он блестяще защитил диплом. Своими учителями считает народных художников Беларуси Мая Данцига и Гавриила Ващенко. Но Камиль Камал не уехал, остался здесь. Женился на белоруске. Вступил в Союз художников. Получил мастерскую. У него было много выставок в Беларуси и за ее пределами. Он выставлялся в Турции и Германии, Швейцарии и Италии. Его живописные, графические и скульптурные работы разбросаны по всему миру.
«Когда я сейчас приезжаю в Баку, то меня там воспринимают белорусским художником. Представляешь? А каким меня считают белорусы, так я и не знаю... Вот в последнем справочнике меня не напечатали. Я сейчас не пишу конкретно ни Азербайджан, ни Беларусь, а только свое мироощущение. По–моему, сегодня уже не так и важно, какой ты национальности. Для зрителя важнее, чтобы ты был настоящим художником. Чтобы делал свою работу честно и искренне.
Я часто думаю: ну почему, когда идешь по красивой улице, она очень быстро кончается? Почему хороших людей так мало? Я раньше работал дворником, и мне хватало денег полететь к родителям на самолете, и подарки даже купить. А потом работал преподавателем в нашей академии, и год приходилось деньги на билет собирать, чтобы в Баку полететь. Как–то это несправедливо. Родителей моих уже нет и лететь в Баку не к кому... Я хочу, чтобы искусство продлевало хорошее, укрепляло доброе в людях... Мне кажется, что люди не умеют радоваться жизни. Обыкновенной жизни. Радуются деньгам, одежде, машинам, а не самой жизни. Это разве правильно?»
Такой вот у меня друг — Камиль Камал. Я очень люблю с ним беседовать...
