При общении с народной артисткой Беларуси Викторией Мазур на ум приходят слова «высота», «порода», «шик». В ее уютной квартире на Сторожевской всегда вкусно пахнет кофе, а чистота явно опровергает шаблон о необходимости творческого беспорядка для людей из богемной среды, чтобы они чувствовали себя комфортно. В домашнем гнезде Мазур все на своем месте, в том числе и артистические приметы: снимки из прежних спектаклей, в которых блистала Виктория Николаевна, аудиозаписи исполненных партий, программки спектаклей. Недавно актриса отметила двойной юбилей — со дня рождения и творческой деятельности. О своей сценической судьбе звезда золотой эры Белорусского государственного академического музыкального театра вспоминает без излишних сантиментов, лишь с долей уместной ностальгии.
— Я никогда не жалела денег на ткани, костюмы, обувь. Когда бывала на зарубежных гастролях, в свободное время посещала мюзик–холл, обязательно зарисовывала костюмы, следила за находками режиссуры. Потом, когда ставила свои бенефисы в Минске, эти наблюдения мне очень пригодились. Муж привозил мне даже перья страуса из Австралии. Словом, не экономили мы на создании образов для спектаклей. Они все до сих пор у меня перед глазами: прежние «Марица», «Сильва», «Бабий бунт»... Очень трепетно к ним отношусь.
— Сегодня у ваших молодых коллег, кажется, больше возможностей: на помощь пришли современные технологии, можно делать действительно эффектные шоу.
— Да, делать можно, но, на мой взгляд, у артистов нашего поколения был особый кураж! Когда наш Государственный театр музыкальной комедии только создавался, в труппу приехали выпускники со всего Советского Союза. Например, очень хорошие ребята из
ГИТИСа. Все было при них: и молодость, и красота, и вокал, и пластика — очень сильная профессиональная база. А многие наши педагоги, в свою очередь, учились у итальянцев! Можете представить себе планку и уровень требований, которому нужно было соответствовать? Тогда профессия передавалась из рук в руки.
И несмотря на то что первые 10 лет в Минске у театра не было своего здания, коллектив существовал, и неплохо. С успехом выступали на других площадках. Я пришла в труппу еще студенткой четвертого курса консерватории в 1970 году. Первые 15 — 20 лет просто обожала наш театр. Будет очень обидно, если какие–то необходимые традиции и наработки уйдут безвозвратно с появлением новых технологий.
— Виктория Николаевна, вам нравится нынешняя ориентировка современного музыкального театра на мюзиклы, попытка придать ему глянцевый драйв?
— Я люблю классику и считаю, что все держится на ней. Возьмите любую ноту у Кальмана или Штрауса — и это будет не просто красиво, но еще и изысканно. А какие тексты в классических опереттах! Как тонко там выражаются нюансы чувств, какие непередаваемые оттенки у слов. Я окончила музыкальную школу по классу фортепиано, дирижерское отделение в музыкальном училище, вокальное отделение консерватории. Так что всю жизнь в музыке и черное от белого отличить могу. Конечно, я не против эстрады, пусть она будет, но это должно быть красиво, качественно, эффектно, а не на том несчастном самодеятельном уровне, который порой демонстрируют некоторые наши популярные исполнители.
Что касается современного подхода... Никакого драйва не получится, если на сцене и за пультом не будут стоять профессионалы. Когда актеры, играющие главные роли, выходят в зал, зрители должны ахнуть, чтобы глаз от них нельзя было оторвать! Помню гастроли в Ленинграде в 1982 году — в год столетия Имре Кальмана. Я была приглашена на 3 концерта в зал «Октябрьский». Когда вышла исполнять свой номер из «Марицы», мой внешний вид был столь эффектным, что зал действительно ахнул, а оказалось, что я еще и петь могу! (Смеется. — Прим. авт.). Такое не забывается. Вот это я и считаю драйвом.
— Любой театр сегодня очень зависим от кассы и сборов, потому иногда старается угодить зрителю. А раньше он так же остро зависел от материального фактора?
— В нашем театре сборы во все времена были очень хорошими. Я не помню очевидных провалов. Да и жаловаться на публику мне не хочется, ведь изменилась не столько она, сколько само время, а как на него можно сетовать? Оно просто есть...
