Тайна убийства князя Друцкого-Любецкого

Знаете, как Друцкие–Любецкие стали владельцами Щучина? В XVIII веке он принадлежал роду Сципио Дель–Кампо. Но около 1802 г. умер последний представитель «щучинской линии», лидский староста Юзеф. Он был женат на Терезе из рода Друцких–Любецких. Брат Терезы князь Франтишек во всем помогал сестре... В том числе и воспитывать племянницу Марию. И так это педагогическое занятие пришлось ему по душе, что когда Марии Сципио Дель–Кампо исполнилось четырнадцать, дядя... на ней женился. Разрешение на родственный брак дал Папа Римский. Слышала две версии: одна про большую любовь, конечно. Разница в возрасте не критическая, жениху двадцать семь. Другая версия — брат и сестра просто позаботились, чтобы владения Сципионов перешли к Друцким–Любецким.

В браке родились семеро детей. Франтишек Друцкий–Любецкий, талантливый экономист, стал министром финансов Королевства Польского... C 1834 па 1837 г. он жил в Париже, ведя переговоры о финансовых расчетах между Россией и Францией. Там и облюбовал один из дворцов Версаля — Малый Трианон... Вот бы себе такой отстроить! Внук Владислав, для которого дед был большим авторитетом, и построил в Щучине дворец по французскому образцу.

Как характеризовал Владислава Друцкого–Любецкого один из слуг во время допроса, князь был «очень добрым, горячим и способным вспылить, но долго зла он не мог помнить. Образ жизни князь вел самый умеренный, водки и вина не пил, как и не играл, и... за женщинами не ухаживал...». Женился на Марии Замойской, имел четверых детей. В 1907 году стал президентом Гродно. Прославился и своим необычным увлечением — автомобилями. Был у князя Владислава любимый красный автомобиль, которым он сам с удовольствием управлял. Вот только очень уж плохо видел. Однажды вез несколько барышень, и, переезжая через железнодорожный переезд, так неудачно остановился, что шлагбаум опустился пряменько на салон с пассажирками. Представляете, сколько визгу было! Одна из барышень, по имени Цецилия, до конца жизни вспоминала происшествие, которое увековечила в мемуарах. Во избежание таких ситуаций Друцкий–Любецкий нанял шофера, полешука, которого велел именовать Полем. Когда князь управлял авто, Поль сидел рядом и вовремя хватался за руль, чтобы машина никуда не врезалась.

Итак, 8 апреля 1913–го года в парке имения Тересин неподалеку от Варшавы было найдено тело князя Владислава Друцкого–Любецкого. Причина смерти — огнестрельные ранения. Подозреваемый — родственник, барон Ян Камил Биспинг фон Гален, женатый на двоюродной сестре жены убитого.

Все газеты, в том числе The New York Times, запестрели сенсационными заголовками.

Следствие выяснило: барон Биспинг гостил у князя Владислава, и хозяин решил лично подвезти гостя в экипаже до станции. Со слов барона, неподалеку от железной дороги они встретили двух человек, по виду — крестьян, с которыми Друцкий–Любецкий захотел о чем–то поговорить. Барон спешил на поезд и решил остаток дороги пройти пешком, оставив князя с подозрительными собеседниками. Так и вернулся домой. Даже криков и выстрелов за спиной не слышал, хотя другие свидетели, находившиеся в это же время неподалеку, о них упоминали.

На голове князя обнаружили следы ударов, как будто перед гибелью дрался, кровь на деревьях... Протоколы сохранили детали. Жертва одета в охотничий костюм: желтые гетры, зеленую куртку, бронзового цвета туфли. Под головой шапка, рядом — трость и очки, открытые часы с оборванной цепочкой и ключ к ним. Часы остановились на четверти пятого, что и посчитали временем убийства.

Биспинга арестовали. Его, в отличие от князя, считали человеком неприятным, надменным, вспыльчивым и жадным. И если для Друцкого–Любецкого женитьба на Замойской была союзом равных, то для Биспинга — пропуском в высший свет. Замойские находились в родстве даже с сицилийскими Бурбонами! Брак оказался вторым и для барона, и для его жены, до него бывшей замужем за князем Радзивиллом. И по финансовому положению честолюбивый барон был бедноват для элиты, в среду которой попал. При обыске у него в доме были найдены шесть векселей, подписанных Владиславом Друцким–Любецким. Подпись посчитали поддельной. Появилась версия, что векселя на несколько сот тысяч рублей понадобились Биспингу для дачи взятки чиновникам, чтобы выгодно заменить гродненские владения, идущие под строительство фортов. Вот и мотив!

А тут еще вдова вспомнила, что князя Владислава уже пытались убить. Отхлебнул любимого холодного чая за завтраком и почувствовал странный привкус... Оказалось — стрихнинчику кто–то подсыпал. И надо же, совпадение — в гостях и тогда был барон Биспинг! Самое интересное, что стрихнин появился в княжеском питье и еще раз — и тоже когда гостил барон.

Нашли, правда, еще подозреваемого, егеря Гралля, уволенного князем за пьянство. Однако у того на момент убийства оказалось алиби. Правда, когда в кружке обнаружился стрихнин, сын Гралля Анатоль, тоже служивший Друцкому, присутствовал на кухне, но это не сочли достаточным доказательством.

Биспинга арестовали. Было нанято несколько адвокатов, в том числе знаменитый Тадеуш Врублевский, защищавший лейтенанта Шмидта.

Следствие шло год. Эксперты признали, что пули, убившие Друцкого–Любецкого, совпадают с калибром маузера, найденного у Биспинга, и что подписи на найденных векселях — подделка.

А далее вступили в действие очень большие деньги и мастерство адвоката.

Мнения экспертов стали расходиться. Подделка? А может, и нет. Кровь на оружии Биспинга и его шляпе? Но это вовсе не кровь убитого. Врублевский на суде озвучил: барон страдает хроническим воспалением мышц левого предплечья. Он просто не мог ударить князя по голове!

13 июня 1914 года вынесли приговор. Биспинг не травил князя, но виновен в подделке векселей и убийстве в состоянии аффекта. Лишение всех прав и привилегий, конфискация имущества и четыре года арестантских рот... А через неделю после приговора Биспинг — на свободе! Благодаря стараниям жены и фантастическому залогу в сто тысяч рублей.

Кстати, в роду Биспингов хватает роковых историй. Александр Биспинг влюбился в дочь гродненского губернатора, та ответила, что за католика не выйдет. Биспинг в отчаянии объявил, что готов принять православие, подготовил бумагу, что согласен костел в своем владении Верейки и часовню в Массалянах сделать церквами... Напрасно. Александр покончил с собой. Другая представительница рода, писательница Наталья Биспинг–Кицкая, сама стала причиной трагедии. В нее, звезду салонов, влюбился профессор Виленского университета Фортунат Юревич. Попросил у родителей Натальи ее руки, те грубо отказали. Профессор тоже покончил с собой.

История Яна Биспинга дополняет перечень несчастий рода.

Конечно, выглядит странно: убийца на свободе. Но вспомним, что началась Первая мировая война, потом революционные события... Не до загадочного преступления в высших сферах. Разумеется, о громком деле знали все. Например, поэт Валерий Брюсов, бывший по делам в Варшаве, 22 октября 1914 пишет жене: «В субботу 18–го я уехал; был в Ловиче, Лодзи, Радомской губернии и других местах (между прочим, проезжал тем лесом, где было совершено убийство, приписываемое барону Биспингу)». И в статье Брюсова «В тылу боя. Поездка в Лович» упоминается: «Вот лесок, где произошло убийство, в котором был обвинен барон Биспинг: когда–то это казалось важным событием и волновало общественное мнение».

Однако как честолюбивый Ян Биспинг мог смириться с клеймом убийцы? Он живет в имении Массаляны под Гродно и пытается изменить имидж. Говорят, он уже не так надменен. В семье один за другим рождаются 12 детей (второй родился, пока Ян сидел в тюрьме). Биспинг спонсирует в своих владениях школу для сельских детей... Вот только в 1919–м в суде разбирается его дело по расстрелу местных крестьян. Здесь суд встал на сторону барона. А что касается убийства Друцкого–Любецкого, сколько Биспинг ни подавал на пересмотр, и в 1924–м, и в 1926–м его признали виновным.

Между тем распространялись слухи. Якобы Друцкого–Любецкого убили революционные экстремисты, «заказал» великий князь Николай Николаевич, отомстили слуги за поруганную честь родственницы... Вспоминали, что спустя неделю после убийства в доме князя побывали воры. Пропало несколько пистолетов да дешевые бусы, явно взятые для отвода глаз.

Биспинг добился невозможного: материалы его дела были пересланы из Советского Союза в Варшаву. И, наконец, уже в отсутствие главных свидетелей, 5 мая 1928–го года, был вынесен оправдательный приговор. Барон дожил до того времени, когда его владения оказались на территории советской страны, и дальнейшая его судьба неизвестна.

rubleuskaja@sb.by

Советская Белоруссия № 189 (24819). Пятница, 2 октября 2015